Скидельски, Роберт

Скидельски, Роберт
Robert Jacob Alexander Skidelsky
2014 год
Научная сфера:	экономика

Роберт Джейкоб Александр Скидельски, барон Тилтон (англ. Robert Jacob Alexander Skidelsky, Baron Skidelsky of Tilton; род. 25 апреля 1939, Харбин) — британский экономист русско-еврейского происхождения.

Профессор политической экономии университета Уорик (с 1990 года). Член палаты лордов с 1991 года. Член Британской академии (с 1994 года).

Колумнист газеты «Ведомости» и ряда других периодических изданий.

Биография

Роберт Скидельский родился в Харбине, где его отец, Борис Яковлевич Скидельский (1907—?), работал в семейной фирме «Наследники Л. Ш. Скидельского», основанной ещё в конце XIX века его дедом — почётным гражданином Владивостока, купцом 1-й гильдии из Екатеринослава Леонтием Семёновичем (Лейбом Шимановичем) Скидельским (1845—1916) и посредством Муленского углепромышленного товарищества занимавшейся разработкой угольных месторождений в Китае. Его мать, Галина Вениаминовна Скидельская (1918—?), была дочерью городского главы Маньчжурии, журналиста и издателя Вениамина Васильевича Сапелкина.

С 1942 года жил в Великобритании, куда (в 1948 году окончательно) перебралась его семья. Учился в Брайтон-колледже и Оксфорде. Преподавал в университете Джона Гопкинса (1970—76).

За короткое время сменил 3 политические партии — Лейбористскую, Социал-демократическую и Консервативную.

Дядя Р. Скидельского — Семён Скидельский (англ. Seca Jascha Skidelsky, более известен как S. J. 'Skid' Simon, 1904—1948), британский писатель и победитель Чемпионата Европы по бриджу в командном зачёте (1948).

Основные произведения

• John Maynard Keynes: in 3 vols. — New York: Viking Adult, 1983—2000:

Vol. 1. Hopes Betrayed, 1883—1920. — 1983. — 480 pp. — ISBN 978-0-670-40810-8.

Vol. 2. The Economist as Saviour, 1920—1937. — 1992. — 768 pp. — ISBN 978-0-7139-9110-9.

Vol. 3. Fighting for Britain, 1937—1946. — 2000. — 580 pp. — ISBN 978-0-670-03022-4.

• сокр.версия: John Maynard Keynes 1883—1946: Economist, Philosopher, Statesman. — New York: Macmillan, 2004. — 800 pp.

русск.пер.: Скидельски Р. Джон Мейнард Кейнс. 1883—1946. Экономист, философ, государственный деятель (в 2 тт.) / пер. с англ. — М.: Московская школа политических исследований, 2005. — 1600 с. — ISBN 5-93895-071-6, ISBN 5-93895-070-8.

• The World After Communism: A Polemic for our Times. — New York: Viking Adult, 1995. — 224 pp. — ISBN 978-0-7139-9122-2:

русск.пер.: Скидельски Р. Дорога от рабства. Об экономических и политических последствиях краха коммунизма. — М.: Ад Маргинем, 2001. — 240 с. — ISBN 5-88059-052-1 (ошибоч.).

• Keynes: The Return of the Master. — L.: Allen Lane (UK) and Cambridge, MA: PublicAffairs (US), 2009. — 240 pp. — ISBN 978-1-58648-827-7, ISBN 978-1-84614-258-1.

Ссылки

• [www.skidelskyr.com Сайт Р. Скидельски]
• [www.bc.edu/bc_org/research/rapl/events/skidelsky_paper.html Текст статьи Р.Скидельски «Кейнс и этика капитализма»]

Отрывок, характеризующий Скидельски, Роберт

– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.