Советское (Саратовская область)

Рабочий посёлок Советское Mariental Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Саратовская областьСаратовская область Муниципальный район Советский Координаты 51°27′00″ с. ш. 46°44′00″ в. д.51.45000° с. ш. 46.73333° в. д. / 51.45000; 46.73333    Основан 1766 Прежние названия Мариенталь, Тонкошуровка Рабочий посёлок с 1960 Население ↘3281 человек (2016) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 84566 Почтовые индексы 413205 Автомобильный код 64, 164 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=63244558 63 244 558] Советское Москва Саратов Степное Советское

К:Населённые пункты, основанные в 1766 году

Советское — рабочий поселок в Саратовской области, второй по величине после районного центра Степного населённый пункт одноимённого района. В прошлом — немецкая колония Мариенталь (нем. Mariental).

География

Советское располагается на левом берегу Волги в северо-западной части Советского района. Расстояние до областного центра — 60 километров, до районного — 10 километров. Через посёлок протекает река Большой Караман, обозначающая его восточную границу. Центр располагается на возвышенности (историческое немецкое название — Длинная гора (нем. Langer Berg)), на востоке за Большим Караманом находятся несколько мелких озёр и гряда холмов (Киргизские горы (нем. Kirgißenberg)), со стороны которых в XVIII веке на поселение совершались набеги кочевников.

Федеральная трасса Р236 проходит в 23 километрах южнее Советского. С Саратовом посёлок связан прямым рейсовым автобусом. Ближайшая железнодорожная станция Приволжской региональной железной дороги — Золотая Степь на ветке Анисовка — Озинки.

История

Поселение было основано немецкими колонистами 16 июня 1766 года под названием Пфанненштиль (нем. Pfannenstiel). Располагалось оно на правом берегу Большого Карамана, однако уже менее чем через год было затоплено в период половодья и перенесено поселенцами на другой берег. В первые годы условия были тяжёлыми: колонистам, большинство из которых не являлось крестьянами, приходилось жить в землянках, испытывать постоянную нехватку скота, дров и пригодной для обработки земли. Поселение регулярно подвергалось разрушительным набегам кочевых киргизов и калмыков, в результате которых более 200 колонистов попали в рабство.

К концу XVIII века условия жизни заметно улучшились, поселение начало развиваться. Были построены 14 ветряных мельниц, больница, школа, небольшую старую церковь заменила новая. К началу XX века население увеличилось в 10 раз и переступило отметку в 5000 жителей. В селе имелись волостное правление и кредитное товарищество. .

После расформирования Новоузенского уезда Самарской губернии и образования трудовой коммуны (автономной области) немцев Поволжья село являлось административным центром Мариентальского (Тонкошуровского) сельского совета и кантона. В сентябре 1941 года по указу Президиума Верховного Совета СССР АССР немцев Поволжья прекратила своё существование, были проведены депортации немецкого населения из села. На место коренных жителей в Мариенталь и другие немецкие поселения Поволжья начали заселять эвакуированных из оккупированных войсками Вермахта областей. В 1942 году село было переименовано в Советское и стало центром новообразованного одноимённого района. Статус посёлка городского типа Советскому был присвоен в 1960 году. После расформирования района в 1962 году и его воссоздания в 1967 году административным центром стал посёлок Степное.

В настоящее время в Советском проживает чуть более 3000 человек. Имеются библиотека, [sov-sr19.ucoz.ru/ школа], детский сад, аптека, физкультурно-оздоровительный комплекс, мечеть и православный храм в честь Владимирской иконы Божией Матери.

Население

Численность населения
1970	1979	1989	2002	2009	2010	2011
3426	↘3087	↗3575	↘3516	↘3284	↗3348	↘3342
2012	2013	2014	2015	2016
↗3343	↘3315	↘3292	↘3283	↘3281

Достопримечательности

Сегодня немногое в Советском напоминает о его немецких корнях. Не дошли до наших дней захоронения того периода, большинство старых построек. Однако здание кирхи в годы советской власти снесено не было и остаётся одним из наиболее примечательных памятников немецкой архитектуры в Поволжье.

В XVIII веке колония имела сначала молитвенный дом, а затем небольшую деревянную кирху Вознесения пресвятой девы Марии. Первая кирпичная церковь была построена в 1800 году. Однако и она вскоре оказалась слишком мала для быстро растущего числа прихожан. Строительство новой и последней кирхи было закончено в 1842 году. После двух деревянных и одного каменного это было уже четвёртое церковное здание в поселении. Архитектурный проект здания с 32-х метровой колокольней и 16 колоннами был утверждён в 1830 году. Освящена церковь была в 1834 году, однако из-за неудачного проектирования благоустройство продолжалось до 1842 года. Сакристия была достроена в 1860 году.

После депортации немцев кирха была закрыта. До 1990-х годов её здание занимал дом культуры. В настоящее время от былого величия остались лишь стены с колоннами. Колокольня была разобрана, внутреннее убранство также не сохранилось. Здание находится в заброшенном состоянии.

Известные личности

• Августин Баумтрог (1883—1937), католический священник, умер на Соловках
• Йозеф Баумтрог (1873—1921), католический священник, погиб во время Гражданской войны
• Адольф Берш (1915), общественный деятель
• Алоис Каппес (1885—1937), католический священник, за участие в подготовке и контрреволюционных выступлениях немецких колонистов Поволжья постановлением Особой тройки приговорён к высшей мере наказания
• Франц Шиллер (1898—1955), литературовед
• Антон Шнайдер (1798—1867), публицист
• Эдуард Айрих (1918—1993) — Заслуженный тренер СССР (хоккей на траве)

Ссылки

• [www.wolgadeutsche.ru История немцев Поволжья]
• [mariental-louis.com/ Mariental — Louis — Chasselouis] (английский)
• [saratov.gov.ru/region/municipal_areas/sovetsk.php Советский район на сайте правительства Саратовской области]
• [stepnoe.sarmo.ru/ Официальный сайт администрации района]

Отрывок, характеризующий Советское (Саратовская область)

– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.