Соня-полчок

</td>

   </tr>

Соня-полчок
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Млекопитающие Отряд: Грызуны Семейство: Соневые Род: Сони-полчки Вид: Соня-полчок
Латинское название
Glis glis (Linnaeus, 1766)

Охранный статус Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/39316 39316]

Со́ня-полчо́к, или полчок (лат. Glis glis) — грызун семейства соневых.

Внешний вид

Самая крупная из сонь: длина тела взрослых особей 13—18 см, масса — 150—180 г. Внешне полчок напоминает миниатюрную серую белочку, но без кисточек на округлых ушах. Ступни и ладони голые, довольно широкие, с подвижными цепкими пальцами. Особенно подвижны на стопе I и V пальцы, способные отводиться перпендикулярно по отношению к остальным пальцам. Кисти развернуты наружу под углом почти в 30 градусов, — это позволяет полчку передвигаться по тонким веткам. Хвост длинный — 10,9—15,4 см, довольно пушистый; сверху серый, снизу белёсый.

Мех у полчка невысокий, но пышный и пушистый, поскольку состоит в основном из пуховых волос. Окрашен полчок практически однотонно. В его окраске преобладают два цвета: дымчато-серый или серовато-бурый цвет спины и светло-серый, желтоватый или белый цвет брюха. Вокруг глаз обычно имеются тонкие тёмные кольца, иногда почти незаметные.

Распространение

Полчок широко распространён в равнинных и горных лесах Европы, Кавказа и Закавказья, встречаясь от Франции и северной Испании до Поволжья, Турции и северного Ирана. Интродуцирован в Великобритании, на возвышенности Чилтерн. Водится на островах Средиземного моря: Сардинии, Корсике, Сицилии, Крите и Корфу. Найден в Туркменистане близ Ашхабада.

На территории России встречается крайне неравномерно — его ареал представлен изолированными участками, расстояние между которыми может быть значительным. Полчка можно встретить в Курской области и в бассейне р. Волги: в Волжско-Камском крае, в Нижегородской области, Татарстане, Чувашии, Башкирии; на левобережье Волги известен только в Самарской области. На севере его распространение ограничено р. Окой. В южных степных районах Европейской части России полчок отсутствует и снова встречается только в пределах нижней зоны и предгорий Большого Кавказского хребта. Наиболее обычен и многочислен он на Кавказском перешейке и в Закавказье.

Образ жизни

Полчок более других сонь привязан к широколиственным и смешанным лесам, где разнообразна кормовая база. Предпочитает населять густые леса с заметной примесью диких плодовых деревьев и ягодников. Нередко поселяется в садах и виноградниках или рядом с ними. В горах поднимается до границы широколиственных лесов — до 2000 м над уровнем моря. Населяет участки спелого леса с преобладанием дуба, бука, граба, липы, с богатым подлеском из плодовых кустарников — кизила, лещины, жимолости, боярышника. На северо-востоке российского ареала обитает в липово-дубовых лесах с примесью клёна, вяза, осины, орешника с ежевикой и малиной в нижнем ярусе. По каменистым волжским берегам живёт в расщелинах скал.

Полчок ведёт ночной древесный образ жизни, почти не спускаясь на землю. Подобно белке, это быстрый, живой зверёк. Прекрасно лазает по стволам и тонким сучьям; легко совершает большие (до 7—10 м) прыжки с дерева на дерево. Гнёзда он устраивает в дуплах деревьев, значительно реже — в пустотах среди камней или под упавшими стволами. Внутри строит гнездо из мха, растительных волокон, пуха. В местах, где развешиваются искусственные убежища для птиц, сони отдают им явное предпочтение, нередко устраивая своё гнездо поверх птичьего и становясь причиной гибели кладок яиц и птенцов.

Питание

По типу питания полчки вегетарианцы, чей рацион состоит из вегетативных частей растений, семян и плодов: желудей, лещины, грецких орехов, каштанов, буковых орешков, различных ягод и плодов (груши, яблоки, виноград, черешни, сливы, тутовник). Из плодов и винограда полчки выедают косточки. Хищничество для них не характерно; беспозвоночные (слизняки, гусеницы, многоножки, жуки) попадают в их желудок случайно вместе с растительной пищей.

Зверьки любят спелые фрукты и ягоды, поэтому во время кормежки сперва пробуют плод и недостаточно зрелый бросают на землю. Разбросанные сонями недозрелые яблоки и груши нередко привлекают медведей и кабанов. Недоеденные полчками плоды используют в пищу и мышевидные грызуны.

Жизненный цикл

До конца мая-июня соня-полчок находится в зимней спячке. Пробуждается этот зверёк позднее других сонь. Так, на Кавказе полчки массово выходят из спячки только во второй половине июня, когда в лесах и садах созревают плоды алычи и шелковицы. Через 10-12 дней после пробуждения самцов, когда самки успевают войти в течку, начинается гон. Он протекает шумно, сопровождается повышенной активностью, драками между самцами. Метки, которые зверьки в это время оставляют на ветках, камнях и просто на земле настолько пахучи, что их способен ощутить даже человек. Другой признак гона — издаваемые зверьками по ночам звуки, среди которых ворчание, хрюканье, резкие крики, нередко заканчивающиеся свистом; они могут повторяться с разными интервалами в течение всей ночи. Тогда же можно услышать и пение полчка, напоминающее «тции-тции-тции»; оно может длиться непрерывно до 10 минут.

После спаривания пара распадается. Беременность у самки длится 20—25 дней (по другим данным — 30—32 дня); в помёте бывает 1—10 (чаще 4—6) детёнышей весом 1—2 г. Развиваются новорожденные довольно медленно. После 12 дня у них открываются слуховые проходы, в 13 дней прорезаются первые резцы, а в 18—21 день открываются глаза. Ещё до прозревания, когда детёныши достигают возраста 15—16 дней, самка начинает подкармливать их изо рта измельченной и размягченной пищей (листьями, ягодами, плодами). С 25 дня детёныши пытаются питаться самостоятельно, а в возрасте 5—6 недель покидают родительское гнездо и начинают расселяться. Половой зрелости молодые полчки достигают на следующий год, а размножаться начинают только на 2-й или даже 3-й год жизни. Впервые размножающиеся самки спариваются позднее старых, поэтому в году у полчков 2 пика размножения — в конце июня и в начале августа.

Активный период у полчков составляет всего 4—5 месяцев в году. С сентября по ноябрь полчки начинают залегать в спячку, причём первыми в спячку уходят взрослые самцы и позже всех — зверьки-сеголетки. В конце лета, когда световой день начинает сокращаться, полчки роют подземные туннели 90—180 см длиной и 15—60 см глубиной, куда и удаляются при похолодании. Некоторые зверьки проводят зиму на сеновалах, чердаках домов, под стволами упавших деревьев, в прикорневых пустотах, в беличьих гнёздах или даже в пустых ульях. Зачастую в одном убежище зимуют несколько зверьков — по 4—8; обычно это самки или молодые из одного выводка. Во время спячки метаболизм у зверьков падает до 2 % от обычного, однако, будучи потревоженными, они немедленно просыпаются. В теплых районах зверьки иногда прерывают спячку, чтобы покормиться. Во время зимней спячки, как правило, гибнет до 2/3 сеголеток, не успевших за осень накопить достаточно жировых запасов.

Врагов у полчка немного, в первую очередь это совы. Предельный срок жизни полчков в природе составляет 4,5 года.

Природоохранный статус

Численность полчков сильно разнится в зависимости от части ареала. Они очень редки в странах Прибалтики, но довольно обычны в Западной и Южной Европе. В северных и северо-восточных частях ареала полчок обитает мозаично, встречаясь в верховьях Дона и среднем течении Волги. При этом он весьма многочислен на Карпатах, на Кавказе, в Закавказье. Здесь полчок легко уживается рядом с человеком, нередко нанося ощутимый урон фруктовым садам и особенно виноградникам. Зверек начинает поедать виноград задолго до его созревания, как только в ягоде образуются семена; страдают от него также яблони, груши и другие плодовые деревья.

Мех полчка довольно красив, заготавливается в незначительном количестве. Мясо съедобно, употреблялось в пищу ещё в Древнем Риме; на некоторых европейских языках соня-полчок до сих пор называется «съедобной соней».

В домашних условиях полчков содержат редко, так как эти зверьки проводят в спячке около 7 месяцев в году, бодрствуют в сумерки и ночью и не любят, когда за ними наблюдают. В спячку они впадают, даже если их содержат в тёплом помещении. Кроме того, полчки в неволе не становятся ручными и при неосторожном обращении могут укусить.

Ссылки

• [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?Mammals/108.html Позвоночные животные России: Соня-полчок]

Отрывок, характеризующий Соня-полчок

– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.