Спасо-Преображенский собор (Днепр)

К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)

Собор
Спасо-Преображенский кафедральный собор
Страна	Украина
Местоположение	[citex.info/#res.a-44105 пл. Соборная, 15а], Днепропетровск
Конфессия	Московский Патриархат
Епархия	Днепропетровская
Тип здания	Собор (храм)|Собор
Архитектурный стиль	Классицизм
Автор проекта	А. Д. Захаров
Основатель	Екатерина II, Иосиф II Австрийский, Г. А. Потёмкин
Первое упоминание	1787
Дата основания	9 (20) мая 1787
Строительство	1830—1835 годы
Приделы	Святой Екатерины, Святого Николая Чудотворца
Статус	Кафедральный собор
Состояние	Действующий, реставрация 1970-х гг.

Спасо-Преображенский кафедральный собор Днепра — один из кафедральных храмов Днепропетровской епархии (в прошлом Екатеринославской) Украинской православной церкви, освящённый в честь Преображения Господня. Завершён строительством в стиле классицизма в 1835 году при архиепископе Гаврииле (Розанове). Памятник архитектуры национального значения. Временное местопребывание епархиального административного управления.

История

Первый проект собора французского архитектора Клода Геруа был утверждён в 1786 г., где планировалось, что Спасо-Преображенский собор будет больше собора Святого Павла за городскими стенами в Риме. Об этом в своих "Начертаниях города Екатеринослава" пишет  Г.А. Потемкин, обращаясь к Екатерине II:

Во-первых, представляется тут храм великолепный в подражание Святаго Павла, что вне Рима посвященный Преображению Господню в знак, что страна сия из степей безплодных преображена попечениями вашими в обильный вертоград, из обиталища зверей в благоприятное пристанище людям из всех стран текущим

Чертежи собора руки Клода Геруа - главный и боковой фасады, план - сохранились в Российском военно-историческом архиве в Москве (авторство их установил историк архитектуры, профессор С.Б. Ревский).

Исполняя желание заказчиков построить город на древнегреческий и римский манер, Геруа спроектировал храм в виде громадной пятинефной базилики. Считается, что образцом для него послужил крупнейший в мире римский храм Сан-Паоло-фуори-ле-Мура. Первоначально собор планировался в 71 сажень (ок. 150 м) длиной, 21 (ок. 45 м) шириной и 65 (ок. 139 м) высотой, но позднее князь Потемкин указал увеличить высоту здания на один аршин (71 см) чтобы превзойти собора святого Петра в Риме. Главный вход должен был украшать громадный портик коринфского ордера из восьми колонн и два небольших купола. Такие же гигантские, только шестиколонные портики украшали и боковые входы. Венчал здание громадный купол на высоком барабане, поднимающийся над среднокрестием собора.

Закладка первого камня осуществлялась в торжественной обстановке таврического вояжа Екатериной II и Иосифом II 9 (20) мая 1787 год. Но постройка собора дальше фундамента не пошла в связи с начавшейся в том же году войной с Турцией, а затем, после смерти Екатерины, ввиду запрета на каменное строительство в Новороссийской губернии.

Повторная закладка храма состоялась в 1830 году, и он стал в 6 раз меньше. Имя автора долгое время являлось спорным, только в 1950-е гг. историку архитектуры И.А. Бурлаков удалось доказать, что Преображенский собор - творение Андреяна Захарова (1761 - 1811) - великого русского зодчего эпохи классицизма, создателя прославленного Адмиралтейства в Петербурге. Проект собора разработан А.Д. Захаровым в 1805-1806 гг.

Строительство окончилось 9 мая 1835 года, а 29 июня собор был освящен правящим архиереем архиепископом Екатеринославским, Херсонским и Таврическим Гавриилом (Розановым).

Сооружен собор в классицистическом стиле и имеет Т-образную конфигурацию. Его передняя часть расширена для создания в ней двух пределов с алтарями: левого — в честь великомученицы Екатерины и правого — святителя Николая Чудотворца. Над средней предалтарной частью возвышается барабан и купол диаметром более 8 метров, который опирается на четыре прямоугольных паруса свода. Стены барабана имеют 16 продолговатых окон, между которыми изображены восемь библейских пророков, а немного ниже, на сводах — образы евангелистов: Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Входную паперть собора венчает двухъярусная амперная колокольня со шпилем, оточенным около его основания восемью медными позолоченными вазами — творениями иеродьякона Антония. Кроме главного (западного) входа, в собор находится еще два: северный и южный. Все они украшены шестиколонными, ионического ордера, портиками. На втором ярусе колокольни Преображенского собора находился колокол весом 385 пудов (6,16 т), отлитый в Москве на заводе Николая Самгина. В 30-х годах XX столетия все колокола сняли.

До революции был самым большим в городе. С 1930 по 1988 гг. службы в соборе не велись, причём после 1975 года в помещении храма размещался музей религии и атеизма.

Спасо-Преображенская церковь передана Днепропетровской епархии УПЦ МП 21 января 1992 года. В 2008 году на колокольне был установлен новый главный колокол-благовестник.

Некрополь

На территории собора находится место захоронения епархиальных архиереев и священнослужителей.

• архиепископ Андрей (Комаров)
• архиепископ Варлаам (Ильющенко)
• епископ Кронид (Мищенко)
• протоиерей Владимир Капустянский
• протоиерей Константин Огиенко
• Федор Дупленко
• Андрей Кирпичников
• протоиерей Сергей Осадовский

В 1941 году во двор собора с ближних улиц были принесены тела погибших, которые теперь похоронены в братской могиле недалеко от центральных ворот.

Святыни

• икона «Плачущий Спаситель»
• икона Божией Матери «Иверская»
• икона Божией Матери «Достойно есть»
• икона Божией Матери «Самарская»
• крест-мощевик с частицами мощей крестителя Господнего Иоанна, святых апостолов и евангелистов Матфея, Луки, Марка, святой праведной Анны, святой великомученицы Екатерины, святого благоверного князя Александра Невского.

Ссылки

• [www.patriarchia.ru/db/text/1229220.html Спасо-Преображенский кафедральный собор города Днепропетровска]
• [gorod.dp.ua/out/attractions/oneplace/?place_id=1199 Преображенский кафедральный собор]
• [gorod.dp.ua/history/article_ru.php?article=124 Загадки Преображенского собора]
• [sketchup.google.com/3dwarehouse/details?mid=eb88a2fa20eafde781b0d56f7467d8ca&result=4&hl=ru&ct=lc 3D-модель Спасо-Преображенский собор, Днепропетровск в слое «3D-здания» Google Планета Земля]

Отрывок, характеризующий Спасо-Преображенский собор (Днепр)

– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.