Сретенский бульвар (станция метро)

«Сретенский бульвар» 10 Люблинско-Дмитровская линия
Московский метрополитен
Дата открытия:	29 декабря 2007 года
Проектное название:	Сретенка
Район:	Красносельский
Округ:	ЦАО
Тип:	Пилонная трёхсводчатая глубокого заложения Конструкции центрального зала опираются на монолитную железобетонную плиту.
Глубина заложения, м:	60 м
Количество платформ:	1
Тип платформы:	островная
Форма платформы:	прямая
Длина платформы, м.:	162 м
Ширина платформы, м.:	19,1 м
Архитекторы:	Н. И. Шумаков, Г. С. Мун, Н. В. Шурыгина
Переходы на станции:	01 Чистые пруды 06 Тургеневская
Наземный транспорт:	Тб 9; Тм А, 3, 39
Работающие операторы сотовой связи:	МТС, МегаФон
«Сретенский бульвар» на Викискладе

Сретенский бульвар (станция метро)Сретенский бульвар (станция метро)

«Сре́тенский бульва́р» — станция Люблинско-Дмитровской линии Московского метро, расположена между станциями «Чкаловская» и «Трубная». Открыта 29 декабря 2007 года, и стала 174-й по счёту. Расположена под Тургеневской площадью.

До мая 2011 года «Сретенский бульвар» был единственной станцией Московского метрополитена, у которой отсутствовал прямой выход в город, а выйти можно было только через другие станции: «Тургеневская» и «Чистые пруды». Совмещённый с «Тургеневской» вестибюль, встроенный в подземный переход, строился несколько лет, его открытие несколько раз переносилось, в итоге церемония состоялась 31 мая 2011 года.

История строительства

Станция строилась в составе участка «Чкаловская» — «Трубная». Возведение конструкций станции началось ещё в 1990 году, однако через некоторое время было прекращено. Возобновление строительства началось в 2004 году в связи с возобновившимся финансированием и для предотвращения опасности разрушения всего пересадочного узла «Тургеневская» — «Чистые пруды» — «Сретенский бульвар». Опасность аварии возникла из-за того, что строительные конструкции сооружались изначально временными, с расчётом срока службы в 2—3 года, тогда как при почти полном прекращении финансирования отдельные крепи служили более 8 лет без замены .

Изначально планировалось открыть станцию вместе с «Трубной», которая открылась 30 августа 2007 года, но из-за трудностей, связанных со строительством наклонного хода на пересадку, пуск станции был перенесён на 29 декабря 2007 года. 29 декабря 2007 года в 12.00 станция приняла первых пассажиров. Причём, в связи с задержкой поставки эскалаторов с Санкт-Петербургского завода, станция открылась только с одной пересадкой на «Тургеневскую», затем 13 января 2008 года открылся переход на «Чистые пруды».

Оформление

Путевые стены и пилоны станции облицованы светлым мрамором. Напольное покрытие платформы выполнено из гранита светло-серого и чёрного цветов. В отделке станции (в третий раз (после станций «Маяковская» Замоскворецкой линии и Медведково Калужско-Рижской линии)) используется нержавеющая сталь. На всём протяжении станции средний и боковые залы разделены пилонами с нишами, в которые установлены 24 панно художника Ивана Лубенникова, представляющие собой плоские аппликации, прикреплённые поверх мраморных плит. Это стальные силуэтные элементы с травлеными изображениями горожан, деревьев, видов Бульварного кольца, а также его атрибутов: вазонов, памятников Пушкину, Гоголю, Тимирязеву и так далее. Аппликации были изготовлены на комбинате декоративно-монументального искусства. Благодаря специальной технике изготовления они выглядят не как чёрно-белая графика, а имеют довольно сдержанные охристые земляные цвета. Каждая картина — самостоятельное произведение, несущее определённую информацию.

Необычно архитектурное решение пересадок — для эскалаторов специально разработаны светильники, а граница между стеной и полом практически отсутствует благодаря закруглениям — стена плавно переходит в пол.

Освещение обоих залов люминесцентное: в центральном зале светильники установлены за карнизами между пилонами, а также над центром каждого пилона для освещения металлических композиций. В перронных залах лампы расположены за карнизами водозащитно-декоративных зонтов специальной формы из стеклопластика.

Пересадки и выходы в город

Из северного торца центрального зала станции можно перейти на станцию «Тургеневская» Калужско-Рижской линии. Из перехода между станциями можно по эскалаторам подняться в подземный вестибюль, расположенный под Тургеневской площадью, в начале проспекта Академика Сахарова. Там смонтированы 4 эскалатора типа Е55Т, с улучшенными техническими характеристиками: надёжнее, безопаснее, с более мягким ходом; длина эскалатора (от верхней входной площадки до нижней входной площадки) составляет 79 метров (изначально сообщалось о длине 100 метров); а также — венткиоск.

Южный торец ведёт к пересадке на станцию «Чистые пруды» Сокольнической линии (с севера). На том месте куда теперь выходит пересадка, ранее располагался памятник Кирову (до 1990 года станция носила название «Кировская») работы М. Г. Манизера, поставленный в 1935 году. Реставрация и открытие памятника на новом месте, в переходе между «Тургеневской» и «Сретенским бульваром», завершились к концу апреля 2008 года.

Открытие собственного выхода в город планировалось на 15 мая 2011 года, но состоялось 31 мая в присутствии мэра Москвы Сергея Собянина. Длина эскалатора — 63 метра (Общая длина прохода из вестибюля на платформу — 182 м — самый длинный выход в истории Московского метро). Внутреннее оформление вестибюля выполнено при помощи разноцветных фигур играющих детей и усиленного освещения.

Пассажиропоток

По расчётам пассажиропоток по станции составляет 10,8 тыс. человек на вход и 20,1 тыс. человек на выход. «Сретенский бульвар» и введённая четырьмя месяцами ранее «Трубная» существенно разгрузили Кольцевую линию на участке «Комсомольская» — «Курская», соединив Калужско-Рижскую, Сокольническую и Серпуховско-Тимирязевскую линии с Люблинской линией и создав в пределах Кольцевой линии новый двойной пересадочный узел, а также расширив существующий двойной узел до тройного.

Галерея

• Сретенский бульвар
• Sretensky Bulvar 2.jpg

  Путевой зал

• Sretensky Bulvar 3.jpg

  Путевая стена

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Пушкинская площадь и памятник А. С. Пушкину

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Н. В. Гоголь

• Sretenskiy bulvar metro.jpg

  Переход на станцию «Чистые пруды» до открытия

• Table exit Sretensky Bulvar.JPG

  Указатель на станции до открытия собственного выхода

• Sr bulvar light figures.JPG

  Светильники

• Sretensky Bulvar train.jpg

  Поезд у платформы

Ссылки

• [old.mosmetro.ru/stations/lyublinskaya/sretensky_bulvar/ Официальный сайт Московского метрополитена]. Проверено 11 января 2014.
• [www.metro.ru/stations/lyublinskaya/sretensky_bulvar/ Сайт «Московское метро»]. Проверено 11 января 2014.
• [news.metro.ru/f1011.html Сайт «METRO.Фотоальбом»]. Проверено 11 января 2014.
• [wiki.nashtransport.ru/wiki/Сретенский_бульвар_(станция_метро,_Москва) Сайт «Энциклопедия нашего транспорта»]. Проверено 11 января 2014.

• [metroblog.ru/post/643/ Открытие станции] (фоторепортаж)
• [www.arhmetro.ru/lubl_dm/sreten.htm Метрогипротранс. Архитектурное решение станции «Сретенский бульвар»]

Отрывок, характеризующий Сретенский бульвар (станция метро)

В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.