Столкновение над Псковом (1969)

Столкновение над Псковом
Военный Ан-12, аналогичный обоим столкнувшимся самолётам
Общие сведения
Дата	3 июня 1969 года
Характер	Столкновение в воздухе
Причина	Ошибка экипажей и авиадиспетчера
Место	близ аэропорта Псков (РСФСР, СССР)
Погибшие	14 (7+7)
Воздушное судно
Модель	Ан-12АП
Принадлежность	ВВС СССР (334 втап) ⋅
Пункт вылета	Псков
Пункт назначения	Псков
Экипаж	7
Погибшие	7 (все)
Выживших	0
Второе воздушное судно
Модель	Ан-12АП
Принадлежность	ВВС СССР (334 втап)
Пункт вылета	Псков
Пункт назначения	Псков
Экипаж	7
Погибшие	7 (все)
Выживших	0

Столкновение над Псковом — авиационная катастрофа, произошедшая во вторник 3 июня 1969 года, когда в районе Пскова произошло столкновение в воздухе двух транспортных самолётов Ан-12АП советских ВВС, при этом погибли 14 человек.

Катастрофа

Два самолёта Ан-12 334-го Берлинского Краснознаменного военно-транспортного авиационного полка выполняли учебно-тренировочные полёты по маршруту в районе базового Псковского аэропорта (аэродром Кресты). Небо над аэродромом было полностью затянуто облаками с нижней границей 400 метров, видимость до 10 километров. Что до времени суток, то по одним данным это был день, по другим — ночь. Один из самолётов (командир корабля — лётчик 2-го класса капитан Шаблинов А. К., выполнял заход на посадку, когда руководитель полётов подполковник Зубков дал ему разрешение не совершать плановую посадку, а начать выполнять второй полёт, тем самым нарушив плановую таблицу. Экипаж получив разрешение убрал шасси и закрылки, после чего начал набор высоты. В это время встречным курсом к аэродрому подходил другой Ан-12 (командир корабля — лётчик 1-го класса командир отряда Токарев В. И.), который согласно заданию должен был находиться на высоте круга 600 метров и направляться к первому развороту. Но в 3,5 километрах от аэропорта на высоте 350—400 метров, то есть у кромки облаков, произошло лобовое столкновение самолётов, которые затем рухнули на землю и разрушились. Оба экипажа, всего 14 человек (по 7 человек в каждом) погибли.

Причины

Согласно заключению следственной комиссии, к катастрофе привели следующие причины:

1. Грубое нарушение своих обязанностей руководителем полётов Зубковым, который нарушил плановую таблицу полётов, когда дал экипажу Шаблинова разрешение на второй полёт без запланированной посадки. Помимо этого, он не предупредил экипажи обоих самолётов, что те следуют в облаках на встречных курсах, не потребовал от экипажа Токарева строго выдерживать заданную высоту полёта, а также следил за местонахождением самолётов по радиолокатору (РТС).
2. Командиры экипажей в свою очередь выполняя полёты в сложных погодных условиях не соблюдали заданные режимы полёта.

Отрывок, характеризующий Столкновение над Псковом (1969)

M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.