Струков, Анатолий Иванович

Анатолий Иванович Струков
Дата рождения:	24 марта (6 апреля) 1901(1901-04-06)
Место рождения:	Спасское, Тульская губерния, Российская империя
Дата смерти:	13 марта 1988(1988-03-13) (86 лет)
Место смерти:	Москва, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	патологическая анатомия
Учёное звание:	профессор академик АМН СССР
Альма-матер:	Воронежский университет
Награды и премии:

Анато́лий Ива́нович Стру́ков (24 марта [6 апреля] 1901 года — 13 марта 1988 года) — советский патологоанатом, профессор, академик АМН СССР. Герой Социалистического Труда (1971), заслуженный деятель науки РСФСР (1964), лауреат Ленинской премии.

Биография

Родился 24 марта [6 апреля] 1901 года в селе Спасское Тульской губернии (ныне Новомосковский район, Тульская область). В 1925 году окончил медицинский факультет Воронежского университета, был оставлен для работы ассистентом на кафедре патологической анатомии.

В 1933 году приглашён на работу ассистентом в 1-й Московский медицинский институт на кафедру патологической анатомии, параллельно работал старшим научным сотрудником в Центральном институте туберкулёза. По конкурсу в 1938 году был избран заведующим кафедрой патологической анатомии в Харьковском медицинском институте, занимал эту должность до 1945 года.

Во время Великой Отечественной войны институт был эвакуирован в Оренбург. В 1942 году вступил в ВКП(б).

С 1945 года — заведующий лабораторией лёгочной патологии Института нормальной и патологической анатомии АМН СССР (Москва).

В 1948 году Струков получил учёное звание профессора. С 1953 года по 1972 год являлся заведующим кафедрой патологической анатомии 1-го Московского медицинского института (с 1972 года — профессор-консультант).

С 1948 года по 1959 год — главный редактор Государственного издательства медицинской литературы.

С 1957 года на кафедре под руководством Струкова разрабатывалась проблемы сегментарной патологии легких, ревматизма и патологии соединительной ткани. С 1964 года по 1982 год был руководителем лабораторией Института морфологии человека Академии медицинских наук СССР.

С 1968 года — главный редактор журнала «Архив патологии».

Большое внимание в своих научных работах Струков уделял проблемам патологической анатомии и патогенеза туберкулёза, заболеваний легких, атеросклероза, гипертонической болезни и инфаркта миокарда, ревматизма и болезней соединительной ткани. В труде «Формы лёгочного туберкулёза в клинико-анатомическом освещении» (1967) им была предложена новая клинико-анатомическая классификация туберкулёза, описал ранние признаки туберкулёза легких, проследил динамику развития заболевания. Применяя новые методы исследования, в том числе электронную микроскопию, он значительно дополнил и углубил характеристику тканевых изменений при туберкулёзе.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 июля 1971 года за большие заслуги в развитии советского здравоохранения и медицинской науки Струкову Анатолию Ивановичу было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Струков являлся одним из ближайших соратников Алексея Ивановича Абрикосова.

Всего Анатолий Иванович опубликовал около 300 научных работ, в том числе 7 монографий, 3 учебника патологической анатомии, 2 учебно-методических пособия.

Также активно занимался общественной деятельностью, был заведующим сектором здравоохранения в ЦК КПСС, членом президиума АМН СССР и академиком-секретарем, заместителем председателя Всесоюзного научного общества патологоанатомов.

Жил и работал в Москве. Умер 13 марта 1988 года от внутримозгового кровоизлияния. Похоронен на Кунцевском кладбище.

Награды

• Медаль «Серп и Молот»
• Орден Ленина
• Орден Октябрьской Революции
• Орден Красного Знамени
• Орден «Знак Почёта»
• Ленинская премия (1974) — за цикл работ по изучению патоморфогенеза, клиники, диагностики, лечения и профилактики ревматических заболеваний.
• Премия имени И. В. Давыдовского АМН СССР (1985) — за лучшую научную работу по общей патологии.
• Заслуженный деятель науки РСФСР (1964)
• Почётный член нескольких зарубежных научных обществ.
• медали

Литература

• Кузьмин М. К. Учёные-медики — Герои Социалистического Труда. — М., 1988.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11355 Струков, Анатолий Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• Струков Анатолий Иванович — статья из Большой советской энциклопедии.
• [pathology.med.sumdu.edu.ua/images/docs/prominent%20peoples%20in%20pathology/Strukov_rus.pdf Струков Анатолий Иванович (1901-1988)] (рус.) // Сумський державний університет.

Отрывок, характеризующий Струков, Анатолий Иванович

– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского: