Хуй забей
Хуй забей | |
Основная информация | |
---|---|
Жанр |
Панк-рок (раннее творчество), художественная декламация, камеди-рок, кантри-рок, блюз-рок, поп-рок, постпанк, джаз-фьюжн, пародия |
Годы |
1989 — н.в. |
Страны | |
Город | |
Язык песен | |
Лейбл |
Попа Бегемота Рекордз |
Состав |
|
Другие проекты | |
[hzb.ru ] |
Внимание! Данная страница или раздел содержит ненормативную лексику. |
«Хуй забей» (Х. З.) — советская/российская андеграундная группа из города Видное, основанная в 1989 году школьными друзьями и соседями по лестничной клетке «Бегемотом» и «Карабасом». Большинство песен состоит из одного куплета и имеет длительность 30—50 секунд. Музыка коллектива преимущественно исполняется в жанрах: блюз, джаз, панк-рок, поп, французский шансон и даже кантри. На начальном этапе творческого пути группа играла в стиле панк-рок. В качестве вокалистов коллектива, помимо Владимира Капцова, в разное время участвовали Марина Хлебникова, Алексей Глызин, Найк Борзов, Сергей Чонишвили, Кирилл Немоляев, и многие другие известные личности, в том числе известный российский предприниматель Олег Тиньков.
Содержание
История коллектива
Два первых альбома были записаны в 1989 году в квартирных условиях составом: Карабас, Бегемот, Найк Борзов и Алексей Заев. Этот состав является основным костяком группы и по сей день. Чуть позже на экраны страны выходит фильм «Авария — дочь мента», в котором небольшую роль играет Бегемот. В конце 1989 года группа перебирается в Дом культуры Московского газового завода и записывает там три альбома: «Хуямбрь подкрался» (1989), «Не зассал» (1990) и «Наебенился» (1990). С этого времени, благодаря альбому «Не зассал», который изобилует такими хитами, как «Не зассал», «Таллалихин», «Бляха», группа получает широкую известность, а непосредственно альбом попадает в энциклопедию «100 магнитоальбомов советского рока». Немногим позже в альбоме «Наебенился» звучит песня «Подмога», которая и по сей день является визитной карточкой группы. Впоследствии песню «Подмога» перепел Борис Гребенщиков со своей группой «Аквариум».
Начиная с альбома «За всю хуйню» (1991), группа пишется на профессиональных студиях, неуклонно совершенствуя своё мастерство.
Пик популярности настигает группу в 1996 году, когда издается снятый режиссёром Максимом Свиридовым 30-минутный пластилиновый мультфильм-концерт «Ебенефис». На съемку мультфильма было потрачено полтора года. Прозвучавшие в мультфильме песни «На мине» и «Велика старуха Русь» вскоре приобретают статус народных.
В 1997 году на CD переиздаются 11 альбомов группы 89—95 годов, первыми обладателями экземпляров которых становятся Илья Лагутенко (гр. Мумий Тролль), Егор Летов (гр. Гражданская Оборона) и Борис Гребенщиков (гр. Аквариум).
В 2004 году основатель пивоварен «Тинькофф» — Олег Тиньков — устроил тур группы по России с презентацией альбома «Не ради славы», под эгидой марки частных пивоварен «Тинькофф». На главном концерте тура — в Москве, в качестве конферансье выступил Роман Трахтенберг. Первая копия CD «Не ради славы» была продана на этом же концерте за 20 000 рублей. Сам Тиньков в альбоме также исполнил несколько песен. Впоследствии видеофильм о прошедшем туре был выпущен на DVD под названием «Не ради славы». В 2005 году на DVD был также издан мультфильм «Ебенефис».
В 2011 году от рака умер один из основателей группы — Алексей Заев.
В 2012 году группа, совместно с коллективами «Агата Кристи», «Наив» и «Король и шут» приняла участие в концерте, посвященном 20-летию группы «Сектор Газа», исполнив песни «Возле дома твоего» и «ГАИ».
Состав группы
- Карабас (Капцов Владимир Борисович) — композитор, вокал, гитара, создатель группы. Ранее работал звукорежиссером на студии Аркадия Укупника.
- Бегемот (Бажанов Игорь Вячеславович) — поэт, вокал, создатель группы.
- Алексей Заев — поэт, вокал, композитор, гитары, аранжировки, создатель группы. Также играл в группе «Тараканы». Озвучивал телевизионную рекламу (ТВ-Парк, Тиккурилла и др.).
- Найк Борзов — вокал, ударные, создатель группы.
- Алексей Глызин — вокал.
- Кирилл Немоляев — вокал.
- Сергей Чонишвили — вокал.
- Марина Хлебникова — вокал.
- И многие другие. Всего за историю группы в записи песен и концертной деятельности приняло участие порядка 20 вокалистов и более 50 музыкантов.
Тематика песен
Подавляющая часть лирики группы представляет собой нецензурные шуточные тексты, в большинстве своем с применением мата и приёмов бурлеска.
Велика старуха Русь
От конца до края
Я, наверно, обосрусь,
Место выбирая
Не стреляй, комиссар, подожди
Опусти раскалённый маузер
Пусть кровавые льются дожди
Не спеши, скушай твикс, сделай паузу...
Ты меня совсем затрахала
За последние три дня.
Спасёт меня лишь чай без сахара.
Без сахара и без тебя.
Когда мозги мои ебешь —
Предохраняйся!
А то в ебало огребешь!
Не сомневайся
Ты принесла мне кофе в кровать
И завтрака запах вкусный,
Но я ни за что не желаю вставать,
Сегодня мне как-то грустно.
Слезами в подушку уткнулся,
Закопался совсем в одеяло.
То ли напрочь я ебанулся,
То ли ты меня так заебала.
От отпуска устал
И от курорта,
И пляж морской достал
А с ним блядей когорта
Замучила жара, отсутствие проблем
И ебля до утра, хуй знает, где и с кем
Хочу домой к жене, на службу, в коллектив
В объятия блядей своих, а не чужих!
Чтоб целый год потом,
Кляня жену, работу, дом,
Рисуя хуй на пропуске,
Мечтать о новом отпуске!
Дискография
Список композиций:
- Родина
- Говно
- Рогатка
- Любимая
- Руби
- Тайна
- Ода отражению
- Бегемот и 1 Мая
- Оконце
- Бюстик
- Подрачи
- Спросил
- Фактивизация
- Конфета
- Всё ништяк
- Снег
- Поебень
- Красный
- Хранитель
- Мог бы
- Покушение
- Подкоп
- Мурка
- Весна
- Сопля
- Депутатизм
- Спасибо
- Карл Маркс
- Армия
- Ништяки
- Кто кого
Список композиций:
- Письмо
- Огород
- Армяне
- Рубаха
- Взгляд
- Говорят
- Йога
- Космонавт
- Исус Христос
- Малыши
- Дядя Миша
- Умер
- Интернационал
- Ебанутый
- Люли-люли
- Емеля
- Дед Мороз
- Елисей
- Рога
- Глаз
- Девочка
- Камень
- Губы
- Пирожки
- Туалет
Хуямбрь подкрался | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Апч-хуй
- Хуямбрь
- Ссылка
- Пиздык
- Буква
- Треугольники
- Квартира
- Минет
- Крышка гроба
- Спасская башня
- Машина
- Дураком
- Пуля
- Предчувствие
- Ревер
- Блюз
- Тампон
- С утром
- Ленин родился
- Частушки
- Морзе
- Кашпировский
- Первое слово
- Господа
- Пулемёт
- Ананас
- Пиздец всему
- Скульптор
- Тартилла
- Мужики
- Эпоха царя
- Эпоха застоя
- Кода
Список активных участников:
Бегемот
Карабас
Найк Борзов — ударные
Афанас — клавиши
Ульянов (Ленин) — свет
Крейсер Аврора — пиротехника
См. статью Не зассал
Наебенился | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Интро
- Приятель
- Будёновка
- Ночь
- По росе
- Президент
- Не такой
- Чапаев
- Американцем
- Вороны
- Кутузов
- Медитация
- Юнат
- Мадонна
- Поезд
- Палач
- Человек
- Подмога
- Скрипач
- Ласточка
- Любовь к Ро
- Поле
- Откудахтался
- Воробей
- Ловись
- Рыба-пила
- Бабочка
- Настя
- Страда
- Пере на
- Сороконожка
- Забыл
- Гениальное
- Лешие
- Конечное
Список активных участников:
Бегемот
Карабас
Андрей Репа — ударные
Найк Борзов — ударные, подпевки
Сергей ех-Стоп — гитара
Воробей — подпев, стишки
Дима — скрипка
Медведев — гитара
Афанас — звук
За всю хуйню | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Эпизод
- Разведчица
- Яичко
- Парилка
- Фа мажор
- За сиську
- Ой, мама
- Мечта
- Пари
- Щелкунчик
- Палка
- Козлы
- Собачки
- Бильярд
- Тёлка
- Реп
- Невидимка
- Мустанго
- Феномен Заева
- Каммюнике
- Старички
- Бубенцы
- Романс
- Адрес
- Хали Хало
- Учительница
- Дай Артаньян
- Косит
- Вдова
- Каждый
Список активных участников:
Бегемот
Карабас
А. Заев — вокал, гитара, бас
А. Медведев — гитара, драмсы, клавиши
Вика — песенки
Дима — скрипка
Серёга — звук
Срань Господня | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Воспламеняй
- Людоед
- В апреле
- Мария
- Фермер
- Ушко
- Не попал
- Живодёр
- Тютелька
- Завтра
- Птица
- Мудозвон
- Журналисты
- Пик
- Слёзы
- На мине
- Жоппа
- Ульяна
- Уёбище
- Митрополит
- Говнодава
- Бульон
- Считалочка
- Не отдала
- Войне конец
- Выдумщица
- Умный
- Порча
- Отличница
- Музыка
- Наган
- Велика
Список активных участников:
Бегемот
Карабас
А. Заев
Найк Борзов — подпев
А. Медведев — гитара, клавиши
Сева — ударные, индийские инстр.
Серёга — звук, балалайка
В Кириченко — саксофон
Говна самовар | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Ветер
- Жил-Был
- Начинается
- Заработаю
- Как все
- Не баба
- Сухарики
- Людишки
- Вечера
- Эхо
- Фея
- Сок Гамми
- Крыша
- Два солдата
- Всё это
- Белая машина
- Три медведя
- Фотокарточка
- Судьба
- Тень
- Конфуз
- Полюбил
- Штука
- Не ловко
- В разведке
- Не доводилось
- Верный способ
- Про Пиздец
- Попурри
- Просто и Легко
Список активных участников:
Бегемот
Карабас
А. Медведев — гитара, клавиши
Лёва Костандян — ксилофон, ударные, подпевки
А. Заев — вокал, подпевки, рожок
Сева — ударные
С. Суворов — барабаны, звук иногда
Приглашённый певец Бер — вокал, немецкая речь
Надюха — подпела
Мину безвредил | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Ебало раскрошил
- Война и мир
- Подсознательная реакция
- Изменила
- Девчонка шла
- Расисты заебали
- Отряд не заметил
- Филипп Хардкоров
- Пришлось удавиться
- Пропала собака
- Крутая рыба
- Коммерсант
- Хор под хардкор
- Моя корова
- Голышом
- Жучок
- Паци/фисты/
- Норман Бейтс
- Огорчена
- Крутая девчонка
- Мину безвредил
Список активных участников:
Бегемот — вокал
Дэс — бас
Кошмар — гитара
Лёва Костандян — барабаны, вокал
Ленка — голос
Карабас — звук
Белоснежка и семь гомов | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Мусоропровод
- Джейсон Форрис
- Наоборот
- Формулировка
- Менты
- Сонет
- Душевное
- Йога 2
- Напиздил
- Крыша (дубль)
- Бляха (ремикс)
- Джейсон Форрис 2
- Белоснежка
- Задумал
Список активных участников:
Бегемот
Карабас
А. Заев
Наташка
Сибирский мастурбатор
А также музыканты, принимавшие участие в записи альбомов «Наебенился», «Срань Господня», «Говна Самовар».
Радость дарить | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Одинокий собака
- Небо в говне
- Мимо денег
- Конь бледный
- Могло бы быть
- Электричка
- Брат мой
- Появилась ты
- Осень
- Ты моё всё
- Грустилки
- Солнце обиделось
- Заебень
- Уходи
- Звать в ладони
- Ебучие дни
- Вольному боль
- Дождь
- Последняя капля
- Сеяли радость
Список активных участников:
Бегемот — вокал, музыка, стихи
Алексей Заев — все инструменты и подпевы
Карабас — звук, программирование, соло на гитаре (14)
Боря Марков — ударные
Алексей Медведев — гитара (13-15)
Как лахматка? | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Эпиграф
- Гусарское
- С охапкой
- Рукам покоя
- Метро
- Гамлет
- До весны
- Провожала
- По краю
- Стрела
- Ягодка
- Таллалихин 2
- Грот-мачта
- Сожгли
- Вечеринки
- Жар-птица
- Пригожа
- Буй
- Амнезия
- Каприз
- Тартилла
- Акаменела
- История
- Глюк
- Лахматка
- Безупречно
- А зря
- Афродита
- Проводки
- Алёнушка
- Стишок
- Ёлки-санки
- Светка
- Путник
В записи участвовали:
Бегемот, Карабас, Найк Борзов и А. Медведев
Борис Марков — барабаны
Сева Королюк — барабаны
Саша Соколов — клавиши
Мэд манзель Наташка — вокал
Марья Искусница — вокал
Валера Панков — хоры
Дима — баян
Мишка — чтец
Борис Войт — мастеринг
Die Wildecker Herzbuben — семпл.
... и часики нашёл | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Поздравляем М-И-Ш-У
- Цивильно
- Поступок
- Машенька
- Погранцы
- Стесняюсь
- Часовой
- Как Ирку
- Тоже частушки
- Девчонка шла (ремейк)
- Охотник
- Надежда нации
- Тень тебя
- Два товарища
- Лёд на реке
- Рыбалка
В записи участвовали:
Бегемот, Карабас и Найк Борзов
Лёва — барабаны, вокал
Денис — бас, студия
Мэд манзель Наташка — вокал
А также музыканты, принимавшие участие в записи альбомов «Как лахматка», «Ебенефис», «Нет причины кончать», «Добрые дела».
Нет причины кончать | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Подлости
- Конверт
- Охотник 2
- Кусочки дождя
- Возвращайся
- Без ёлки
- Куст рябины
- Анюта
- Качели
- Огорчать
- Не бывать добру
- Ничего не помню
- Небесная река
- Обсрался
- Ах, если
- Г. Ф. Лавкрафт
- Наказал
- Три сестры
- И заебись ему
- Мальчик
- Два стиха
- Дятел
- Сделай так
- Зауважал
- Зачем
- Корабли
- Причины
- Прогулки
- Я обыкновенный
- Алёнушка 2
- Не срамши
- Помоложе
- Поэтам
В записи участвовали:
Бегемот, Карабас, Найк Борзов и А. Заев
Михаил Костандян — вокал
Игорь Джавад-Заде — барабаны
Тоша — бас, контрабас
Александр Дулов — гитара, индейская гитара, синтезатор
Марья Искусница — вокал
Валера Панков — вокал
Лариса Панкова — вокал, альт-саксофон
Надька — стихи читала
Алексей Аштаев — аранжировка струнного квартета
Александр — Дитковский — труба
Дима Шинаков — баян
Александр Добронравов — соло на фортепиано
Валерий Таманов — сопродюсер, мастеринг
Добрые дела | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Силуэт
- Непростое
- Подогнал
- Шаль
- Училка
- Тает
- Без головы
- Настоятельница
- Первый снег
- Му Му
- Поэт поэту
- Поступила
- Два омута
- Маразм
- К звезде
- Горнист
- Бесхвостик
- Павлик
- На вопросы
- Комета
- Тот свет
- Лянча
- Послевоенная
- Победил
- Ненужным
- Авиарейсы
- Ботаничка
- Ну и ну
- Послушным
- Сокол
- Луковое горе
- Узором
- Видики
- Басня
- Вечности
- Как ходил
- Горнолыжная
- Речка
- Вечера 2
- Масленица
- Без друга
- С моста
- 340 грамм
- Спорт
- Фиаско
- Иногда
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас
Ник Рок-н-Ролл — вокал,
Найк Борзов — вокал,
Алексей Заев — вокал,
Инна Цехановская — вокал,
Марья Искусница — вокал,
Александр Добронравов — вокал,
Алексей Низилг — вокал,
Валера Панков — вокал,
Лариса Панкова — вокал, перкуссия,
Марианна Шульц — вокал,
Кирилл Немоляев — вокал,
Ленка — вокал,
Оксана — вокал,
Ника — вокал,
Бивис — вокал,
Бат Хэд — вокал,
Тихомирова Марина — вокал,
Александр Дулов — гитара, вокал,
Игорь Джавад-Заде — барабаны,
Борис Марков — барабаны,
Антон Ревнюк — бас,
Алексей Медведев — гитара,
Сергей «Грех» Щетинин — гитара,
Женяй Виноградов — гитара,
Александр Дитковский — труба,
Максим Лихачёв — тромбон,
Дмитрий Шинаков — баян,
Алексей Аштаев — клавишные,
Васильев Георгий Афанасьевич, Валерий Таманов — сопродюсер
Олег Тимофеев — мастеринг
Случилось так | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Горнист
- Про Вику
- Глюк
- Буй
- Анюта
- Женские дни
- Фиаско
- Без елки
- Зауважал
- Грот мачта
- Гамлет
- Конверт
- Лахматка
- Ёлки санки
- Не бывать добру
- А зря
- Вечеринки
- Прогулки по осени
- Ну и ну
- Осень
- 340 грамм
- Авиарейсы
- Первый снег
- Помоложе
- Не солоно
- Спорт
- Поступок
- Проводки
- Амнезия
- Не бросал
- Охотник
- Как ходил
- Появилась ты
- Узором
- Случилось так
- Возвращайся
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас
Сибирский мастурбатор — песни «Проводки», «Амнезия», «Возвращайся»
Не ради славы | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
Профессиональные рецензии | ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Наверное, меня
- Женские дни
- Не солоно
- Без коня
- Стопнажми
- По ебальнику
- Птицей белой
- 16 этажей
- Про Музу
- Шумахер
- Хуёво стреляет
- Костерок
- И запер, и забыл
- Рисую
- Борюсь
- Открытка
- Посмертно
- Пасмурная дорога
- Сны плывут
- Спустила курок
- Не бросал
- Анатомичка
- Пара строк
- ИЖ-27
- Осенний дождь
- Неугасимо
- Быть навсегда
- Про Вику
- Наряжала
- Выпал день
- Сноубордистка
- Брат Патапа.ru
- Не смеет
- Упала с дерева
- Пускал по ветру
- Настучал
- Минутку
- Маленький принц
- Пыль-дорога
- За злодейку
- Не сложилось
- Девочки часто
- Укорачивать
- Последний бой
- Мои песни
Список активных участников: В записи участвовали:
Бегемот и Карабас
Алексей Заев
Кошмар
Ольг-А — стихи читает
Марья Искусница — вокал
нна Цехановская — вокал
Валера и Лариса Панковы — бэк-вокал
Игорь Джавад-Заде — барабаны
Антон Ревнюк — бас, контрабас
Андрей Звон’ок — гитара
Сергей Грошев — гитара
Сергей «Грех» Щетинин — гитара
Сергей Стёпин — гитара
Александр Дидковский — труба
Алексей Аштаев — клавиши
Максим Лихачёв — тромбон
Дмитрий Шинаков — баян
Влад Афанасов — студия
Валерий Таманов — мастеринг
Подмога не пришла | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Таллалихин
- Фотокарточка
- Уёбище
- Заработаю
- Ульяна
- Буфетчица
- Не одно
- Вечера
- Пик
- Подмога
- Мудак
- Верный способ
- Не зассал
- Людишки
- Сабантуй
- Девчонка шла
- Не ловко
- Наган
- Велика (мульт. версия)
- Войне конец (мульт. версия)
- На мине (мульт. версия)
- Завтра
- Журналисты
- Коммюнике
- Мадонна
- Акула
- Поезд
- Сок Гамми (мульт. версия)
- Хали Хало
- Душевное
- Бляха (мульт. версия)
- Треугольники
- Наоборот
- Письмо
- Говно
- Ода отражению
- Машина
- Армия
- Буква
- Малыши
- Туалет
- Оконце
- Депутатизм
- Ебенефис (инструментал)
- Не нужна такая (new 2004)
- Укротитель
- Не играй (new 2004)
- Напиздил (мульт. версия)
- На ёлке (new 2004)
- Хотеть тебя так (2003)
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас
Была бы жизнь | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- Табличка
- Нокиа
- Женюсь
- В кабинете
- Do you do
- Люк
- Не напрасно
- Расставанья
- Полтергейсты
- Вор
- Интерес
- Царь Салтан
- В гардеробе
- Амплитудой
- Ты опять
- Обидела
- Старости
- Я глубоко
- Наизусть
- Тургенев любил
- Колобок
- Я вас
- Санитар
- Ценник
- Надкусил
- Непрочная
- Без сахара
- Кофе
- Претензия
- Учёные
- Лифт
- Крылья белые
- Кот Баюн
- Муза
- Дамский угодник
- Пирога
- Фонтаны
- А человек
- Собака Рекс
- Приложится
- Заноза
Указаны в трек-листе, но представлены только текстами на диджипаке
- Стрекоза
- Как Емеля
- Набат
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас
Алексей Заев
Найк Борзов — вокал,
Кошмар — вокал,
Олег Тиньков — вокал,
Анатолий Теренжев — вокал,
Марья Искусница — вокал,
Инна Цехановская — вокал,
Илья Микишанов — вокал,
Аня — подпела,
просто Гриша — прочитал,
Илья Ягода — барабаны,
Андрей Близнюк «Лысый» — бас, вокал,
Дима Добрый «Хомяк» — гитара,
Вадим Кириченко — саксофон,
Граф — строевой шаг.
Влад Афанасов — неоценимая помощь
Кончились люди | ||||
Хуй забей | ||||
---|---|---|---|---|
Дата выпуска | ||||
Записан | ||||
Лейбл | ||||
| ||||
Хронология Хуй забей | ||||
|
Список композиций:
- На курорт
- Полина
- Не уйду
- Кончились люди
- Радиоведущая
- Тамарка
- Не то что эти
- Бойль Мариотт
- Инструктор
- Отпиздили
- Смска
- Дело полезное
- С шеста
- Народный промысел
- Шашлык
- Тушёнка
- Зверской
- Пиздатый человек
- Продолжать
- Появилась
- Предохраняйся
- Полосатую
- Качество
- Дар божий
- Честно
- Походкой
- Из Светки
- Радиофанат
- Людям спать
- Жадно
- Молодости нет
- Некорректно
- Достойно
- На пеньке
- Рыбнадзор
- Не отпугивай
- Калейдоскоп
- Не умею драться
- Друзья
Указаны в трек-листе, но представлены только текстами на диджипаке
- Половое воспитание
- Суп с котом
- Я и две
- Руль
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас
Алексей Заев — вокал
Найк Борзов — вокал
Марья Искусница — вокал
Инна Цехановсая — вокал
Анатолий Теренжев — вокал
Алексей Глызин — вокал
Кирилл Немоляев — вокал
Сергей Чонишвили — вокал
Аня Лю — вокал
Аня Киселева — вокал
Ольга Пушкина — вокал
Кирилл Паренчук — барабаны, перкуссия
Андрей Близнюк — бас, вокал
Андрей Панкратов — бас
Дима Добрый — гитара, вокал
Маша Логофет — скрипка
Александр Караваев — волынка, low whistle
Алексей Медведев — гитара, балалайка
Алексей Коротков — гитара
Александр Косенков — гитара
Женя Косенков — гитара
Дима Шинаков — баян
Сергей «Щёткин» — гитара
Вадим Кириченко — саксофон
Александр Дмитриев — труба, тромбон
Алексей Аштаев — клавишные
Валерий Таманов — сведения
Влад Афанасов — неоценимая помощь
Мир тесен | |
Хуй забей | |
---|---|
Дата выпуска | |
Записан | |
Лейбл |
Попа Бегемота Рекордз |
| |
Список композиций:
- Братан
- Разгонять
- Не справляюсь
- Палитры
- Одного тебя, гада
- Ушла — пришла
- В протекторе
- Скорлупка
- Шкварка-Тамарка
- О рыбалке
- Похожие
- Отсосиновики
- Округлости
- Не расплатился
- Под каплей
- Про блядуна
- Не домик
- Лет на десять
- Сосалка
- Зачем не смотришь
- А желания нет
- Другую
- Гадёныш
- Сколько Вам лет?
- Если б не было любви
- Теперь не так
- Моя профессия
- Ну почему
- Кензо
- Танцев без
- Без конца
- Стоматолог
- Компост
- Пока заваривался
- Местечко
- Не повторится
- Замуж меня
Указаны в трек-листе, но представлены только текстами на диджипаке
- Маму
- Ай Кью
- Веснушки
- Ассоль
- Рояль
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас, а также:
Марья Искусница — вокал
Инна Цехановсая — вокал
Юля — стишок
Алексей Глызин — вокал
Анатолий Теренжев — вокал
Аня Киселёва — вокал
Даша — вокал
Мила Ягудина — вокал
Сергей Чонишвили — стихи
Кирилл Паренчук — барабаны, перкуссия
Андрей Панкратов — бас
Дима Добрый — гитара
Иван Рахманов — гитара
Алексей Медведев — гитара
Маша Логофет — скрипка
Вадим Кириченко — саксофон
Александр Дмитриев — труба, тромбон
Алексей Аштаев — клавишные
Валерий Таманов — мастеринг
Неоценимая помощь — Влад Афанасов
Ходить по земле | |
Хуй забей | |
---|---|
Дата выпуска | |
Записан | |
Лейбл |
Попа Бегемота Рекордз |
| |
Список композиций:
- Если срут
- Подружить
- Трофейной
- Конвертация
- За колечко
- Косметичка
- Отклонение
- Мечты
- Помоюсь
- Малинка
- Банально
- Акценты
- Отставь
- Уже
- Переходи
- Как наши прадеды
- Сапогом в ебло
- Гардемарин
- Самое хуёвое моё
- Рокировочку
- Не прёт
- С ладошки
- НЛО
- Классифицировал
- От беды
- Звери
- Остановлен
- На место
- Без спешки
- Снежный ком
- А я ведь так тебя любил
- Уши
- Все средства
- Ходить по земле
- Частухи
Указаны в трек-листе, но представлены только текстами на диджипаке
- Кокарду
- С фараонами
- От отдыха
- Волосинки
- Парктроник
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас, а также:
Марья Искусница — вокал
Инна Цехановсая — вокал
Алексей Глызин — вокал
Анатолий Теренжев — вокал
Аня Киселёва — вокал
Даша — вокал
Мила Ягудина — вокал
Ольга Пушкина — вокал
Кирилл Немоляев — вокал
Кирилл Паренчук — барабаны, перкуссия
Андрей Панкратов — бас
Андрей Близнюк "Лысый" — бас, вокал
Дима Добрый — гитара
Иван Рахманов — гитара
Алексей Медведев — гитара
Сергей Щёткин — гитара
Маша Логофет — скрипка
Дмитрий Шинаков — баян
Александр Караваев — волынка, low whistle
Вадим Кириченко — саксофон
Александр Дмитриев — труба, тромбон
Алексей Аштаев — клавишные
Валерий Таманов — мастеринг
Неоценимая помощь — Влад Афанасов
Хуй забей | |
Хуй забей | |
---|---|
Дата выпуска | |
Записан | |
Лейбл |
Попа Бегемота Рекордз |
| |
Список композиций:
- Девчонка
- Ни розочки
- Вереницей
- На ПМЖ
- Не согласиться
- Кореша
- Значение
- Постучали
- В кругу
- Романтично
- Синеглазка
- Чего ж тебе
- За двойки
- Послезавтра
- Научился
- Медальки
- Любаша
- Прощалась
- Сапоги
- Не отнять
- С котомочкой
- Вегетарианец
- Замёрз
- Мозгоклюй
- Пострадал
- GPRS — Восток
- Достопримечательности
- Новый год
- Соси
- Учебники
- Сокращение
- За кулиской
- Шахматный
- Айфоном
- Бодун
- Смех и грех
- Дружбой
В записи участвовали:
Бегемот и Карабас, а также:
Марья Искусница — вокал
Инна Цехановсая — вокал
Алексей Глызин — вокал
Анатолий Теренжев — вокал
Даша — вокал
Мила Ягудина — вокал
Кирилл Паренчук — барабаны, перкуссия
Андрей Панкратов — бас, вокал
Александр Михеев — гитара
Иван Рахманов — гитара
Корней — гитара
Маша Логофет — скрипка
Александр Дмитриев — труба, тромбон
Вадим Кириченко — саксофон
Алексей Аштаев — клавишные
Андрей Бессонов — кларнет
Валерий Таманов — мастеринг
Неоценимая помощь — Влад Афанасов
Хуй забей | |
Хуй забей | |
---|---|
Дата выпуска | |
Записан | |
Лейбл |
Попа Бегемота Рекордз |
| |
Список композиций:[2]
- Баба хочет
- Хитрожопая
- Без сердца
- На пике
- Ты разбила мне сердце
- Смутно
- Как ни крути
- Не искали
- Василиса Невинная
- Не оставлять одну
- Пи.добол
- Что-то!
- Ноги промочил
- С Чегета
- Очко играло
- Шинель
- Как же им
- Попутчица
- Грохочет
- Повелась
- Гасил
- Угрозу
- Под стеклом
- Скидки
- Акробатку
- До гроба
- Не князья
- В платьице чёрном
- Комфортно
- У лошадки
Хуй забей | |
Хуй забей | |
---|---|
Дата выпуска | |
Записан | |
Лейбл |
Попа Бегемота Рекордз |
| |
Список композиций:[3]
- Баба рулит
- Денёк
- Марафет
- Купола осени
- Павелецкий вокзал
- Трещину
- Одномандатники
- Новогодний час
- Пятачок
- Ты утонула
- Бросала бл..ь
- Не мой
- Гостей
- У войны
- В лице
- Канули
- Падеж
- Лучший парень в школе
- Самка самолёта
- Шиномонтаж
- Руки твои
- Запасной
- Не отступилась
- Крыжовник
- По хорошему
- Спрей
- Домик для бл..ей
- За кале-кале
- В аптеке
- В последний путь
Интересные факты
- С 1997 года, под псевдонимом «Марья Искусница», в записях группы стала принимать участие певица Марина Хлебникова. В телепроекте «Неголубой огонёк-2» Хлебникова и группа (названная ХЗ) исполнили песню «Талалихин».
- Группой Аквариум у ХЗ была позаимствована в репертуар песня «Подмога»; также на нескольких концертах Борис Гребенщиков исполнял песню «Талалихин».
- Солист группы Владимир Капцов с юношества был поклонником Бориса Гребенщикова и в школе имел прозвище «Гребень».
См. также
Напишите отзыв о статье "Хуй забей"
Примечания
- ↑ Андрей Бухарин. «Х** Забей» «Не ради славы» // Rolling Stone. — Февраль 2005. — С. 86.
- ↑ [hzabei.ru/index.php?name=disco&op=view&id=26 Баба хочет - Дискография - Официальный сайт группы ХЗ]
- ↑ [hzabei.ru/index.php?name=disco&op=view&id=27 Баба рулит - Дискография - Официальный сайт группы ХЗ]
Литература
- А. С. Алексеев. Кто есть кто в российской рок-музыке. — М. : АСТ : Астрель : Харвест, 2009. — С. 509—511. — ISBN 978-5-17-048654-0 (АСТ). — ISBN 978-5-271-24160-4 (Астрель). — ISBN 978-985-16-7343-4 (Харвест).</span>
Ссылки
- [www.hzb.ru/ Официальный сайт группы]
- [www.zvuki.ru/R/P/8035 Статья] А. Кушнира об альбоме «Не зассал» из книги «100 магнитоальбомов советского рока», сайт zvuki.ru
- [lenta.ru/conf/hz/ Самые неформатные] lenta.ru, 11 февраля 2009
- [www.kp.ru/daily/25846/2816909/ Группа «ХЗ»: «Мы хотели назваться «Звездочкой», потом начали украшать, и доукрашались»] kp.ru, 6 марта 2012
Отрывок, характеризующий Хуй забей
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.