Хима, Дервиш
| Дервиш Хима |
Дервиш Хима (алб. Dervish Hima; 1872, Охрид — 13 апреля 1928, Тирана) — албанский журналист и активист за независимость.
Он происходил из семьи албанских землевладельцев. Он учился в школах Монастира и Салоник. В течение двух лет он изучал медицину в Стамбуле, но не закончил обучение. Во время учебы он был сторонником младотурков и присоединился к деятельности албанского национального движения.
Будучи противником господства Османской империи на территориях Албании, поддерживал радикальные манифесты, призывающие к национальному восстанию против османов. Когда он вернулся из поездки в Западную Европу в Шкодер, он был арестован османской властью и отправился в тюрьму. Выйдя из тюрьмы, он отправился в Бухарест, где принимал активное участие в албанской диаспоре. Хима редактировал журнал Pavarësia e Shqipërisë (Независимость Албании), который печатался на албанском, французском и румынском языках. В 1899 году он был вынужден покинуть Румынию. Он отправился в Рим, где вместе с Мехди-бей Фрашери издавал журнал Zën’i Shqipënisë (Голос Албании). В 1903 году он переехал в Женеву, где был издателем франкоязычного журнала L’Albanie.
В 1909 году Хима был в Стамбуле, где вместе с Хилла Моси издавал двуязычный еженедельник Shqipëtari-Arnavud, который год спустя был запрещен османской властью.
В 1912 году он стал одним из подписантов Декларации независимости Албании. В 1913 году он принял участие в охридско-дебарском восстании, разразившемся в западной Македонии (Kryengritje së Ohrit dhe Dibrës). В 1917 году австро-венгерская власть назначила его школьным инспектором в районе Тираны. В 1920 году он возглавил албанское агентство новостей.
Его имя носит одна из улиц Скопье.
Напишите отзыв о статье "Хима, Дервиш"
Ссылки
- Robert Elsie: A Biographical Dictionary of Albanian History. IB Tauris 2012, s. 203. ISBN 9781780764313.
- Kristaq Prifti: Dervish Hima: 1872—1928. Tirana: 1993 (alb.)
Отрывок, характеризующий Хима, Дервиш
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
