Чемпионат Европы по гандболу среди мужчин 2000
Поделись знанием:
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
| Чемпионат Европы по гандболу среди мужчин 2000 | |
|---|---|
| |
| Подробности чемпионата | |
| Место проведения |  Хорватия
|
| Города проведения | Загреб, Риека |
| Сроки отборочного турнира | 12 мая — 19 сентября 1999 |
| Сроки финального турнира | 21—30 января |
| Число участников | 37 |
| в финале | 12 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
 Швеция (3-й раз)
|
 Второе место
|
 Россия
|
 Третье место
|
 Испания
|
| Статистика чемпионата | |
| Сыграно матчей | 38 |
| Забито голов | 1867 (49,13 за игру) |
| Бомбардир(ы) |  Олег Великий (46 мячей)
|
| Лучший игрок |  Джексон Ричардсон
|
| Хронология | |
|
| |
Чемпионат Европы по гандболу среди мужских команд 2000 года — 4-й розыгрыш соревнования национальных сборных команд, проводимого под эгидой Европейской гандбольной федерации (EHF). Матчи финального турнира прошли с 21 по 30 января 2000 года в Загребе и Риеке.
Победителем турнира стала сборная Швеции, в драматичном финале, длившемся более двух часов, вырвавшая победу у сборной России. Впервые в истории чемпионатов Европы победитель матча был определён только после двух овертаймов. Победный мяч за 45 секунд до конца второй дополнительной десятиминутки забросил Магнус Висландер[1].
Содержание
Отборочные игры
Матчи проходили с 12 мая по 19 сентября 1999 года. Сборная Хорватии как команда страны-организатора чемпионата и сборная Швеции как победитель предыдущего европейского первенства были освобождены от отборочных игр.
Групповой этап
| Место | Группа 1 | Группа 2 | Группа 3 | Группа 4 | Группа 5 | Группа 6 | Группа 7 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Польша
|
 Словения
|
Украина
|
 Исландия
|
 Румыния
|
 Португалия
|
 Белоруссия
|
| 2 |  Италия
|
 Австрия
|
 Турция
|
 Швейцария
|
 Литва
|
 Грузия
|
 Чехия
|
| 3 |  Израиль
|
 Эстония
|
 Болгария
|
 Республика Кипр
|
 Бельгия
|
 Словакия
|
 Греция
|
| 4 |  Люксембург
|
 Финляндия
|
 Нидерланды
|
 Латвия
|
 Босния и Герцеговина
|
Стыковые матчи
| Грузия
|
25:32, 23:31 |  Дания
|
| Австрия
|
22:28, 22:29 | Испания
|
| Турция
|
24:29, 23:33 | Россия
|
| Исландия
|
32:23, 29:32 |  Македония
|
| Украина
|
29:21, 23:23 | Белоруссия
|
| Словения
|
32:29, 27:23 |  Венгрия
|
| Румыния
|
15:22, 18:19 | Франция
|
| Португалия
|
30:28, 22:23 |  Югославия
|
| Польша
|
16:26, 25:30 |  Германия
|
| Италия
|
17:26, 21:27 |  Норвегия
|
Финальный турнир
Арены
- Загреб — Дом Спортова (7000)
- Риека — Dvorana Mladosti (4000)
Групповой этап
Группа А (Загреб)
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | И | В | Н | П | М | Очки | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. Франция
|
28:22 | 26:26 | 24:21 | 25:19 | 24:22 | 5 | 4 | 1 | 0 | 127-110 | 9 | |
| 2. Испания
|
22:28 | 27:22 | 25:21 | 27:25 | 27:24 | 5 | 4 | 0 | 1 | 128-120 | 8 | |
| 3. Хорватия
|
26:26 | 22:27 | 27:23 | 21:20 | 26:18 | 5 | 3 | 1 | 1 | 122-114 | 7 | |
| 4. Норвегия
|
21:24 | 21:25 | 23:27 | 22:22 | 19:16 | 5 | 1 | 1 | 3 | 106-114 | 3 | |
| 5. Германия
|
19:25 | 25:27 | 20:21 | 22:22 | 24:24 | 5 | 0 | 2 | 3 | 110-119 | 2 | |
| 6. Украина
|
22:24 | 24:27 | 18:26 | 16:19 | 24:24 | 5 | 0 | 1 | 4 | 104-120 | 1 |
| Франция
|
24:21 (14:12) | Норвегия
|
| Германия
|
24:24 (14:11) | Украина
|
| Испания
|
27:22 (16:11) | Хорватия
|
| Норвегия
|
21:25 (9:13) | Испания
|
| Хорватия
|
21:20 (11:12) | Германия
|
| Украина
|
22:24 (9:12) | Франция
|
| Испания
|
27:24 (17:11) | Украина
|
| Германия
|
19:25 (9:15) | Франция
|
| Хорватия
|
27:23 (15:10) | Норвегия
|
| Франция
|
28:22 (16:12) | Испания
|
| Германия
|
22:22 (11:10) | Норвегия
|
| Украина
|
18:26 (9:13) | Хорватия
|
| Норвегия
|
19:16 (12:7) | Украина
|
| Испания
|
27:25 (12:9) | Германия
|
| Франция
|
26:26 (12:11) | Хорватия
|
Группа B (Риека)
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | И | В | Н | П | М | Очки | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. Швеция
|
28:25 | 26:24 | 29:21 | 29:22 | 31:23 | 5 | 5 | 0 | 0 | 143-115 | 10 | |
| 2. Россия
|
25:28 | 27:23 | 24:20 | 27:26 | 25:23 | 5 | 4 | 0 | 1 | 128-120 | 8 | |
| 3. Словения
|
24:26 | 23:27 | 27:28 | 28:24 | 27:26 | 5 | 2 | 0 | 3 | 129-131 | 4 | |
| 4. Португалия
|
21:29 | 20:24 | 28:27 | 26:28 | 28:25 | 5 | 2 | 0 | 3 | 123-133 | 4 | |
| 5. Дания
|
22:29 | 26:27 | 24:28 | 28:26 | 26:24 | 5 | 2 | 0 | 3 | 126-134 | 4 | |
| 6. Исландия
|
23:31 | 23:25 | 26:27 | 25:28 | 24:26 | 5 | 0 | 0 | 5 | 121-137 | 0 |
| Швеция
|
31:23 (18:10) | Исландия
|
| Португалия
|
28:27 (12:12) | Словения
|
| Россия
|
27:26 (11:14) | Дания
|
| Словения
|
23:27 (12:16) | Россия
|
| Исландия
|
25:28 (13:14) | Португалия
|
| Дания
|
22:29 (10:16) | Швеция
|
| Швеция
|
29:21 (15:9) | Португалия
|
| Россия
|
25:23 (15:14) | Исландия
|
| Дания
|
24:28 (9:13) | Словения
|
| Швеция
|
26:24 (11:12) | Словения
|
| Португалия
|
20:24 (13:11) | Россия
|
| Исландия
|
24:26 (14:13) | Дания
|
| Словения
|
27:26 (17:12) | Исландия
|
| Россия
|
25:28 (15:14) | Швеция
|
| Португалия
|
26:28 (12:13) | Дания
|
Классификационные матчи (Риека)
За 11-е место
| Украина
|
25:26 (15:13) | Исландия
|
За 9-е место
| Германия
|
19:17 (8:10) | Дания
|
За 7-е место
| Норвегия
|
27:30 (10:14, 13:9, 4:7) | Португалия
|
За 5-е место
| Хорватия
|
24:25 (12:12) | Словения
|
Плей-офф (Загреб)
| Полуфиналы | Финал | ||||||
| Франция
|
23 | ||||||
| Россия
|
30 | ||||||
| Россия
|
31 | ||||||
| Швеция
|
32 | ||||||
| Третье место | |||||||
| Швеция
|
23 | Испания
|
24 | ||||
| Испания
|
21 | Франция
|
23 | ||||
Полуфиналы
| 29 января | [www.eurohandball.com/ech/men/2000/match/1/035/France+-+Russia Протокол] | Франция
|
23:30 (10:16) | Россия
|
Загреб Зрителей: 3000 Судьи: Марьян Начевски, Драган Начевски
|
| Голы | Эдуард Кокшаров — 9 |
| 29 января | [www.eurohandball.com/ech/men/2000/match/1/036/Sweden+-+Spain Протокол] | Швеция
|
23:21 (11:12) | Испания
|
Загреб Зрителей: 7500 Судьи: Манфред Бюлов, Вилфред Любкер
|
| Магнус Висландер, Любомир Вранец — 6 | Голы | Мариано Ортега — 5 |
Матч за 3-е место
| 30 января | [www.eurohandball.com/ech/men/2000/match/1/037/Spain+-+France Протокол] | Испания
|
24:23 (13:12) | Франция
|
Загреб Зрителей: 4000 Судьи: Владо Пендич, Радомир Майсторович
|
Финал
| 30 января | [www.eurohandball.com/ech/men/2000/match/1/038/Russia+-+Sweden Протокол] | Россия
|
31:32 (15:9, 9:15, 3:3, 4:5) | Швеция
|
Загреб Зрителей: 7500 Судьи: Сотирис Мигас, Фотис Бавас
|
| Дмитрий Филиппов — 5 Эдуард Москаленко — 5 Лев Воронин — 4 Дмитрий Кузелев— 4 Олег Ходьков — 4 Сергей Погорелов — 3 Олег Кулешов — 2 Игорь Лавров — 2 Александр Тучкин — 2 |
Голы | Магнус Висландер — 10 Пьер Торссон — 6 Любомир Вранец — 5 Стефан Лёвгрен — 5 Маттиас Францен — 3 Андреас Ларссон — 2 Стаффан Ольссон — 1 |
Ход матча: 1:0, 1:2, 3:2, 4:3 (7.), 7:4 (14.), 8:6, 9:7, 14:9 (28.), 15:9 — 16:9, 16:11, 17:11, 17:15, 18:15, 18:18 (42.), 20:19, 20:22, 21:22, 21:23 (53.), 24:23 (59.), 24:24 — 27:24, 27:27 — 27:28, 28:28, 28:30, 29:30, 30:30 (76.), 31:30 (77.), 31:32
Итоговое положение
Квалификации
Занявшая 5-е место сборная Словении завоевала право выступить на Олимпийских играх в Сиднее. Полуфиналисты турнира — Швеция, Россия, Испания и Франция — путёвки на Олимпиаду-2000 завоевали заранее, попав в семёрку лучших команд чемпионата мира-1999. Эти же сборные плюс Хорватия квалифицировались на чемпионат мира-2001. Первые пять команд чемпионата также гарантировали себе участие в следующем континентальном первенстве.
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Европы по гандболу среди мужчин 2000"
Примечания
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2000-01-31/1_7/ После двух овертаймов в суперфинале Россия — вторая]. «Спорт-Экспресс» (31 января 2000). Проверено 2 февраля 2012. [www.webcitation.org/68UDp1sun Архивировано из первоисточника 17 июня 2012].
Ссылки
- [www.eurohandball.com/ech/men/2000/round/1/Finals ЕВРО-2000 на сайте Европейской гандбольной федерации] (англ.)
- [www.ehf-euro.com/Euro-2000.503.0.html ЕВРО-2000 на сайте ehf-euro.com] (англ.)
- [www.thw-provinzial.de/thw/00em.htm#2000013101 Подробности чемпионата на сайте немецкого клуба «Киль»] (нем.)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Европы по гандболу среди мужчин 2000
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
