Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1944
Лично-командное первенство СССР (16-е) проходило в Свердловске с 12 по 18 марта 1944 года.
Соревнования проводились по девяти дисциплинам — гонки на 20 и 50 км, эстафета 4х10 км и бег патрулей 20 км (мужчины), гонка на 10 и 15 км, эстафета 3х5 км и бег санитарных команд 5 км (женщины), смешанная эстафета 4х5 км (женщина, мужчина, женщина, мужчина).
Победители и призёры
Мужчины
Гонка на 20 км | Иванов Алексей «Динамо» Москва |
Смирнов Василий «Динамо» Москва |
Орлов Павел «Зенит» Горький |
Гонка на 50 км | Матюшенков Валентин «Динамо» Москва |
Смирнов Василий «Динамо» Москва |
Иванов Алексей «Динамо» Москва |
Эстафета 4х10 км | Москва Смирнов Василий Матюшенков Валентин Иванов Алексей Добрышин Алексей |
Горький Лепехов Роман Егоров Борис Латухин Николай Орлов Павел |
Свердловск Борин Анатолий Кааристо Велло Карпов Андрей Протасов Михаил |
Бег патрулей 20 км | Свердловская область Карпов Андрей Нагибин Василий Чернев Герман Волков Леонид |
Московская область |
Москва |
Женщины
Гонка на 10 км | Болотова Зоя «Пищевик» Москва |
Зимина Валентина «Локомотив» Москва |
Дубинина Нина «Крылья Советов» Москва |
Гонка на 15 км | Болотова Зоя «Пищевик» Москва |
Маркова Неонила «Локомотив» Москва |
Зимина Валентина «Локомотив» Москва |
Эстафета 3х5 км | Свердловск Горностаева Людмила Шмелькова Анастасия Максунова Валентина |
Москва Маркова Неонила Воробьева Екатерина Болотова Зоя |
Горький Блаженова Валентина Додонова валентина Шестакова Мария |
Бег санитарных команд 5 км | Свердловск Шмелькова Анастасия Максунова Валентина Горностаева Людмила |
Москва Болотова Зоя Початова Мария Воробьева Екатерина |
Ивановская область |
Смешанные
Смешанная эстафета 4х5 км | Кемеровская область Лихачева Калентьев Коляденко Анастасия Голафаст Иван |
Ивановская область |
Новосибирская область |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1944"
Литература
- Лыжные гонки: Справочник/ Сост. Г. П. Марков — М.: Физкультура и спорт, 1984
Примечания
|
Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1944
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.