Чемпионат мира по борьбе 1986

Чемпионат мира по борьбе 1986 года проходил 19-26 октября в Будапеште (Венгрия).

Общий медальный зачёт

Место	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	СССР СССР	11	4	2	17
2	Венгрия Венгрия	2	1	1	4
3	Польша Польша	2	1	0	3
4	КНДР КНДР	2	0	0	2
5	Болгария Болгария	1	4	5	10
6	США США	1	3	3	7
7	Куба Куба	1	0	1	2
	Швеция Швеция	1	0	1	2
9	ГДР ГДР	0	2	1	3
10	Япония Япония	0	1	1	2
	Румыния Румыния	0	1	1	2
12	Финляндия Финляндия	0	1	0	1
	Норвегия Норвегия	0	1	0	1
14	Чехословакия Чехословакия	0	0	2	2
15	Греция Греция	0	0	1	1
	Монголия Монголия	0	0	1	1
	ФРГ	0	0	1	1
Total		21	19	21	61

Медалисты

Вольная борьба (мужчины)

Вес	Золото	Серебро	Бронза
До 48 кг	Ри Джэ Сик	Ласло Биро	Михаил Кушнир
До 52 кг	Ким Ён Сик	Мицуро Сато	Валентин Йорданов
До 57 кг	Сергей Белоглазов	Георгий Калчев	Барри Дэйвис
До 62 кг	Хазар Исаев	Джо Макфарланд	Авирмедийн Энхээ
До 68 кг	Арсен Фадзаев	Андре Мецгер	Симеон Штерев
До 74 кг	Рауль Каскарет	Адлан Вараев	Дэйв Шульц
До 82 кг	Владимир Модосян	Александр Нанев	Йозеф Логиня
До 90 кг	Махарбек Хадарцев	Торстен Вагнер	Джеймс Шерр
До 100 кг	Аслан Хадарцев	Уильям Шерр	Георгий Янчев
До 130 кг	Брюс Баумгартнер	Давид Гобеджишвили	Андреас Шрёдер

Греко-римская борьба (мужчины)

Вес	Золото	Серебро	Бронза
До 48 кг	Махяддин Аллахвердиев	Братан Ценов	Рейналдо Хименес
До 52 кг	Сергей Дюдяев	Йон Рённинген	Ацудзи Мияхара
До 57 кг	Эмиль Иванов	Тимержан Калимулин	Хараламбос Холидис
До 62 кг	Камандар Маджидов	Богуслав Клозик	Живко Вангелов
До 68 кг	Левон Джулфалакян	Тапио Сипиля	Клаудио Пассарелли
До 74 кг	Михаил Мамиашвили	Мирко Ян	Добри Иванов Маринов
До 82 кг	Богдан Дарас Тибор Комароми	не присуждалась	Сорин Херця Магнус Фредрикссон
До 90 кг	Анджей Малина	Атанас Комшев	Индржих Дурчак
До 100 кг	Тамаш Гашпар	Василе Андрей	Анатолий Федоренко
До 130 кг	Томас Юханссон	Владимир Григорьев	Ласло Клауз

Ссылки

• [www.iat.uni-leipzig.de/datenbanken/dbwrest/start.php FILA Database]

Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по борьбе 1986

– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.