Мамиашвили, Михаил Геразиевич

Михаил Мамиашвили
Личная информация
Полное имя	Михаил Геразиевич Мамиашвили
Гражданство	СССР СССР→ Россия Россия
Клуб	ЦСКА
Дата рождения	21 ноября 1963(1963-11-21) (60 лет)
Место рождения	Конотоп, СССР
Спортивная карьера	1982—1991
Рост	177 см
Вес	82 кг
Награды и медали Олимпийские награды Греко-римская борьба Олимпийские игры Золото Сеул 1988 до 82 кг Дружба-84 Золото Будапешт 1984 до 74 кг Чемпионаты мира Золото Киев 1983 до 74 кг Золото Кулботн 1985 до 74 кг Золото Будапешт 1986 до 74 кг Серебро Мартиньи 1989 до 82 кг Серебро Остия 1990 до 82 кг Кубок мира Золото Лунд 1985 до 74 кг Чемпионаты Европы Золото Пирей 1986 до 74 кг Золото Кулботн 1988 до 82 кг Золото Оулу 1989 до 82 кг Бронза Йёнчёпинг 1984 до 74 кг Бронза Лейпциг 1985 до 74 кг Спартакиада народов СССР Золото Москва 1983 до 74 кг Государственные награды Иностранные Почетные спортивные звания

Михаил Гера́зиевич Мамиашви́ли (21 ноября 1963, Конотоп, Сумская область, Украинская ССР, СССР) — советский борец греко-римского стиля, Олимпийский чемпион, Заслуженный мастер спорта СССР (1988), Заслуженный тренер СССР и России (1992), президент Федерации спортивной борьбы России (ФСБР).

Биография

Михаил Мамиашвили родился 21 ноября 1963 года в городке Конотопе Сумской области на Украине. Отец — Мамиашвили Герази Арчилович (1937—1997). Мать — Мамиашвили Вера Григорьевна (1938 г.рожд.). Там с 13 лет и начал занятия борьбой. В 1978 году переехал в Москву, где продолжил занятия борьбой в борцовском центре олимпийской подготовки «Трудовые резервы» под управлением тренера Э. К. Задыханова. Выступал за спортивное общество «Трудовые резервы».

В 1982 году выиграл Всесоюзные игры молодёжи, в 1983 — Спартакиаду народов СССР, чемпионат мира среди юниоров, чемпионат СССР. В 1983 году в Киеве он стал чемпионом мира по борьбе, будучи самым молодым участником был признан самым техничным борцом чемпионата.

На Олимпийских играх 1988 года в Сеуле боролся в категории до 82 килограммов.

В схватках:

• в первом круге на 5-й минуте за явным преимуществом со счётом 15-0 выиграл у Убальдо Родригеса (Пуэрто-Рико);
• во втором круге на 5-й минуте выиграл у Эрнесто Раццино (Италия) ввиду пассивного ведения борьбы противником;
• в третьем круге на 6-й минуте проиграл Богдану Дарашу (Польша) ввиду пассивного ведения борьбы;
• в четвёртом круге по баллам со счётом 11-0 выиграл у Майка Буллмана (Германия);
• в пятом круге по баллам со счётом 6-3 выиграл у Горана Касума (Югославия);
• в шестом круге по баллам со счётом 8-0 выиграл у Ким Сон Гу (Южная Корея) и вышел в финал;

В финале по баллам со счётом 10-1 выиграл у Тибора Комароми (Венгрия) и стал олимпийским чемпионом.

Манеру борьбы Михаила Мамиашвили известный тренер Геннадий Сапунов охарактеризовал так:

Миша Мамиашвили если захватывал соперника за голову, то либо её отрывал, либо от оппонента, если все же удавалось выкрутиться, оставалась только половина борца, и исход схватки не вызывал сомнений.

—

Окончил курсы инструкторов по спорту высшей квалификации при Военном институте физической культуры, Омский государственный институт физической культуры (1990).

С 1991 года, завершив карьеру, главный тренер сборной России по греко-римской борьбе. Главный тренер Объединенной команды СНГ на Олимпиаде 1992 года В 1998—2002 годах — Начальник Центрального спортивного клуба армии. С 1995 года — вице-президент Федерации спортивной борьбы России, с 2001 года — Президент Федерации спортивной борьбы России. Член бюро Международной федерации любительской борьбы (FILA). Член исполнительного комитета национального олимпийского комитета России, с 2001 года вице-президент олимпийского комитета России.

В сентябре 2015 года Мамиашвили было отказано в получении визы США.

Скандал на Олимпиаде-2016

Российский борец Инна Тражукова обвинила Мамиашвили в том, что по окончании схватки за бронзовую медаль в категории до 63 кг, которую она проиграла, он, будучи в пьяном виде, встретил ее, "грубо разговаривал, хамил и ударил два раза по лицу". Тражукова пообещала подать заявление в прокуратуру и сообщить об инциденте министру спорта РФ.

В тот же день Мамиашвили в интервью телеканалу "360" назвал "ничтожествами" двух других россиянок - Наталью Воробьеву и Валерию Коблову, завоевавших серебряные медали в вольной борьбе.

Личная жизнь

Живёт в Москве. Женат, имеет трёх дочерей и сына, который родился в июле 2012 года. Жена — Мамиашвили Маргарита Владимировна (1962 г. рожд.). Дети: Мамиашвили Тамара (1984 г. рожд.), Мамиашвили Татиана (1989 г. рожд.), Мамиашвили Елизавета (2000 г. рожд.) Средняя дочь, Татиана, выпускница МГИМО, замужем за сыном Федора Бондарчука Сергеем, в декабре 2012 года у них родилась дочь Маргарита, а в мае 2014 года — дочь Вера.

Основные соревнования и занятые места

Дата	Турнир	Занятое место
1983	Чемпионат мира среди молодёжи	1
1983	Чемпионат мира	1
1983	Спартакиада народов СССР	1
1984	Дружба-84	1
1984	Чемпионат СССР	1
1984	Чемпионат Европы	3
1985	Чемпионат Европы	3
1985	Абсолютный чемпионат мира	1
1985	Чемпионат мира	1
1985	Кубок мира	1
1986	Чемпионат Европы	1
1986	Чемпионат мира	1
1986	Гран-при ФИЛА	1
1988	Чемпионат Европы	1
1988	Олимпийские игры	1
1988	Чемпионат СССР	1
1989	Чемпионат Европы	1
1989	Чемпионат мира	2
1990	Гран-при	1
1990	Чемпионат мира	2

Звания

• Обладатель Золотого пояса лучшего борца мира (1986, 1988)
• Кандидат педагогических наук (1998)
• Воинское звание — полковник.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2014)
• Орден Почёта (2011) — за заслуги в развитии физической культуры и спорта
• Орден «Знак Почёта» (1985)
• Орден Дружбы народов (1989)
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени (2001)
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (1997)
• Орден «За заслуги» III степени (Украина, 2012).
• Почётная грамота Президента Российской Федерации (2013)

Библиография

Является автором и соавтором многих научно-методических работ, в том числе:

• «Целевая комплексная программа подготовки сборной команды России по греко-римской борьбе к Олимпийским играм 2000 года» (1996)
• «Функциональная схема управления процессом совершенствования в видах единоборств» (1998)
• «Методика скоростно-силовой подготовки борцов» (1998)
• «Система комплексного контроля в видах единоборств» (1998).

Отрывок, характеризующий Мамиашвили, Михаил Геразиевич

Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.