Чери, Роберто

Роберто Чери
Общая информация
Прозвища	El Poeta (Поэт)
Родился	16 февраля 1896(1896-02-16) Монтевидео, Уругвай
Умер	30 мая 1919(1919-05-30) (23 года) Рио-де-Жанейро, Бразилия
Гражданство	Уругвай
Позиция	вратарь
Карьера
Молодёжные клубы
	Анисето Камачо
1915	Пеньяроль
Клубная карьера*
1916—1919	Пеньяроль	31 (0)
Национальная сборная**
1919	Уругвай	1 (0)
Международные медали
Чемпионатs Южной Америки
Серебро	Рио-де-Жанейро 1919
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 8 июня 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 8 июня 2016.

Робе́рто Че́ри (исп. Roberto Chery; 16 февраля 1896, Монтевидео — 30 мая 1919, Рио-де-Жанейро) — уругвайский футболист, вратарь клуба «Пеньяроль» и сборной Уругвая второй половины 1910-х годов.

Биография

Роберто Чери родился в 1896 году и начинал заниматься футболом в «Пеньяроле» ещё в то время, когда клуб назывался ЦУЖДКК. За основной состав «ауринегрос» дебютировал в товарищеском матче против «Ривер Плейта» в 1915 году. С 1916 года стал основным вратарём «Пеньяроля». В 1916—1918 годах выиграл с командой семь товарищеских внутренних кубков, международный товарищеский Кубок Тортони, а также два официальных международных (аргентино-уругвайских) турнира — Кубок Славы Коусиньер и Кубок Тье Компетитион. В 1918 году вместе с «Пеньяролем» стал чемпионом Уругвая. В девяти класико против «Насьоналя» с Чери «Пеньяроль» уступил лишь однажды, пропустив с пенальти гол от Карлоса Скароне.

В 1919 году Чери был включён в заявку сборной Уругвая на чемпионат Южной Америки, проходивший в Бразилии. Чери был дублёром ветерана сборной Каэтано Сапорити, который сыграл в первом матче 13 мая против Аргентины (3:2), и во втором матче, состоявшемся 17 мая, Северино Кастильо принял решение дать проявить себя дублёру. Роберто с честью справился со своей задачей и не дал чилийцам поразить свои ворота, а Уругвай вновь одержал победу на стадионе Ларанжейрас в Рио-де-Жанейро, со счётом 2:0. Однако в одном из эпизодов этой встречи вратарь получил серьёзную травму, у Чери возникли осложнения в связи с паховой грыжей, и он умер в больнице 30 мая. В оставшихся матчах ворота сборной вновь защищал Сапорити. Уругвай уступил в «золотом матче» хозяевам, бразильцам, в самом долгом матче в истории чемпионатов Южной Америки, пропустив гол от Артура Фриденрайха в пятом дополнительном тайме.

Память

После смерти Чери КОНМЕБОЛ учредила Кубок Роберто Чери, который 1 июня 1919 года разыграли между собой сборные Бразилии (только что ставшая чемпионом континента) и Аргентины. При этом бразильцы вышли на игру в чёрно-жёлтых футболках «Пеньяроля», а аргентинцы — в небесно-голубых футболках сборной Уругвая. Победителя выявить не удалось — команды сыграли 3:3, после чего передали трофей на вечное хранение в штаб-квартиру «Пеньяроля».

В 1923—1924 годах в чемпионатах Уругвая под эгидой ФУФ выступала команда «Роберто Чери».

Титулы и достижения

официальные турниры

• Чемпион Уругвая (1): 1918
• / Обладатель Кубка Славы Коусиньер (1): 1918
• / Обладатель Кубка Тье Компетитион (1): 1916
• Вице-чемпион Южной Америки (1): 1919 (посмертно)

товарищеские турниры

• Обладатель Кубка Компетенсиа (1): 1916
• Обладатель Кубка Чести (1): 1918
• Обладатель Кубка Альбиона (2): 1916, 1917
• Обладатель Кубка Юбилея (1): 1916
• Обладатель Кубка Монтевидео (1): 1918
• Обладатель Кубка «Ла Трансатлантика» (1): 1916
• Обладатель Кубка Тортони (1): 1918

Литература

• Luciano Álvarez, Leonardo Haberkorn. Historia de Peñarol. — Монтевидео, Уругвай: Penguin Random House Grupo Editorial Uruguay, 2004. — С. 137-143. — 960 с. — 1500 экз. — ISBN 9974-95-024-4.

Ссылки

• [www.padreydecano.com/cms/idolos/roberto-chery/ Биография на Padre y Decano]  (исп.)

Отрывок, характеризующий Чери, Роберто

– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.


Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.