Шевелёв, Павел Фёдорович

Павел Фёдорович Шевелёв
Дата рождения	14 января 1917(1917-01-14)
Место рождения	село Софино, Полтавская губерния, Российская империя
Дата смерти	19 мая 2000(2000-05-19) (83 года)
Место смерти	Брянск, Брянская область, Российская Федерация
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС ПВО
Годы службы	1936—1978
Звание	генерал-полковник авиации
Командовал	12-я отдельная армия ПВО
Сражения/войны	Великая Отечественная война Корейская война
Награды и премии

Па́вел Фёдорович Шевелёв (14 января 1917 — 19 мая 2000) — советский военачальник, деятель ВВС СССР, участник Великой Отечественной войны, генерал-полковник авиации. Герой Советского Союза (4 февраля 1944 года).

Биография

Шевелёв П. Ф., украинец по национальности, родился в крестьянской семье. Окончив 7 классов школы, продолжил обучение в строительном техникуме. В ряды Советской Армии вступил в 1936 году, окончив в 1939 году Чугуевское военное авиационное училище лётчиков.

Начав с июня 1941 года воевать на фронтах Великой Отечественной войны, Шевелёв являлся командиром эскадрильи 67-го гвардейского истребительного авиационного полка (1-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 16-я воздушная армия, Центральный фронт). К концу августа 1943 года на счету лётчика, имевшего уже звание гвардии капитана, было 189 боевых вылетов. Лично сбил в воздушных боях 13 самолётов и два в составе группы . 4 февраля 1944 года «за мужество и героизм, проявленные в воздушных боях с немецко-фашистскими захватчиками» Шевелёву было присвоено звание Героя Советского Союза и были вручены орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» (№ 2829).

После войны Шевелёв продолжил обучение, окончив в 1949 году Военную академию имени М. В. Фрунзе, а в 1970 году — высшие академические курсы при Военной академии Генштаба. Занимал командные должности в Войсках ПВО страны. С 1967 по 1977 годы командовал 12-й отдельной армией ПВО. В 1978 году генерал-полковник авиации Шевелёв П. Ф. ушёл в отставку. Жил в Ташкенте, в начале 1990-х годов переехав в Брянск, где и умер. Похоронен на брянском Советском кладбище. На доме, в котором проживал Шевелёв, в 2011 году была установлена памятная доска.

Награды

Награды СССР и Российской Федерации

• Герой Советского Союза (4 февраля 1944 года, медаль № 2829);
• два ордена Ленина;
• шесть орденов Красного Знамени;
• орден Александра Невского;
• орден Отечественной войны 1 степени;
• орден Трудового Красного Знамени;
• два ордена Красной Звезды;
• медаль «За боевые заслуги»;
• медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»;
• медаль «За оборону Ленинграда»;
• медаль «За оборону Сталинграда»;
• медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
• медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
• медаль Жукова;
• медаль «За взятие Берлина»;
• медаль «За освобождение Варшавы»;
• медаль «За освоение целинных земель»;
• медаль «30 лет Советской Армии и Флота»;
• медаль «40 лет Вооружённых Сил СССР»;
• медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»;
• медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»;
• медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР»;
• медаль «В память 250-летия Ленинграда».

Иностранные награды

• Медаль «За укрепление дружбы по оружию» (ЧССР) (ЧССР);
• медаль «50 лет Монгольской Народной Армии» (МНР);
• медаль «50 лет Монгольской Народной Революции» (МНР).

Литература

• Герои Советского Союза — узбекистанцы. — Ташкент, 1984. — С. 359.
• За мужество и отвагу!. — Харьков, 1984. — С. 421—423.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6505 Шевелёв, Павел Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».

• [persones.ru/biography-19516.html Биография Павла Фёдоровича Шевелёва // Persones.Ru].
• [poltavahistory.inf.ua/heroes_txt/shevelev_r.htm Павел Фёдорович Шевелёв // Полтавчане — Герои].

Отрывок, характеризующий Шевелёв, Павел Фёдорович

– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.