Шикахохский заповедник

Шикахохский заповедник (арм. Շիկահողի արգելոց; также встречаются названия Шикахогский и Шикаогский) — заповедник в области Сюник на юге Армении в бассейнах рек Цав и Шикахог на северных склонах Мегринского хребта на высотах 700—2 400 м. Был создан в 1958 году, занимает площадь 10 000 га.

Главным объектом охраны являются растительные и животные сообщества девственных дубово-грабовых лесов, произрастающих на высотах 1 000—2 200 м. Имеется тисовая роща, рощица бука восточного.

На высотах 2 200—2 400 м — разреженные дубовые леса.

На больших высотах (2 400—2 600 м) произрастают смешанные сообщества орешника, берёзы, рябины и можжевельника, а ещё выше — субальпийские луга.

В нижнем поясе — редколесья из дуба араксинского, заросли держи-дерева, встречается каркас, гранат, клён.

Встречается плющ, хурма, платан, грецкий орех, обвойник и изредка каштан и дзельква. Часто встречаются разные виды ятрышника, касатика, мака, безвременника, мерендеры.

Здесь произрастают редкие виды реликтовых папоротников — ужовник обыкновенный (Ophioglossum vulgatum) и орляк крымский (Pteridium tauricum), а также большое количество редких и эндемичных видов — подснежник закавказский (Galanthus transcaucasicus), подснежник Артюшенко (Galanthus artjuschenkoae), тюльпан смешанный (Tulipa confusa), груша зангезурская (Pyrus zangezura), различные орхидеи, симфиандра зангезурская (Symphyandra zangezura), зверобой Элеоноры (Hypericum eleonorae), земляника Тахтаджяна, головчатка Чихаева и другие.

Всего в Красную книгу бывшего СССР включено 18 видов произрастающих здесь растений, в Красную книгу Армении — около 80.

Учёт фауны заповедника пока не проводился. Из рукокрылых здесь обитают малый подковонос, остроушастая ночница и другие. Из зарегистрированных в Красной книге Армении птиц встречаются каспийская индюшка, бородач, чёрный гриф, белоголовый сип и другие. Из пресмыкающихся — желтопузик, гюрза и уж. Из млекопитающих распространены барсук, бурый заяц, куница, лесная кошка, армянский муфлон и серна.

См. также

• Природоохранные зоны Армении

Ссылки

• [www.shikahogh.am/index_rus.html Сайт государственного заповедника «Шикахох»]. Проверено 7 октября 2013.
• Габриэлян Э. Ц., Файвуш Г. М. [www.shikahogh.am/pdf/zapovedniki%20Kavkaza.pdf Шикахохский заповедник] // Заповедники Кавказа / Под общей редакцией В. Е. Соколова, Е. Е. Сыроечковского. — М.: Мысль, 1990. — С. 351—357. — (Заповедники СССР). — 100 000 экз. — ISBN 5-244-00432-8.
• Ханджян Н. [www.shikahogh.am/pdf/khanjyan.pdf Shikahogh Reserve] // Specially Protected Nature Areas of Armenia. — Ереван: Tigran Mets, 2004. — С. 22—25. — ISBN 99941-0-096-3.

Отрывок, характеризующий Шикахохский заповедник

Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.