Эгберт I (король Берниции)
| Эгберт I др.-англ. Ecgberht | ||
| ||
|---|---|---|
| 867 — 872 | ||
| Предшественник: | Элла II и Осберт | |
| Преемник: | Риксиг | |
| Смерть: | 873 | |
Эгберт I (Экгберт I; др.-англ. Ecgberht I, англ. Egberht I; умер в 873) — король Берниции (867—872).
Биография
Наиболее подробные свидетельства об Эгберте I содержатся в трудах автора XII века Симеона Даремского[1].
Согласно написанной Симеоном Даремским «Церковной истории Англии», первое упоминание об Эгберте I относится примерно к середине 860-х годов, когда тот был одним из приближённых к англосаксонским правителям Нортумбрии лиц. Вероятно, Эгберт принадлежал к высшим слоям нортумбрийской знати. Возможно, он был этелингом[en][2][3].
В то время Нортумбрия часто подвергалась нападениям скандинавских викингов. В ходе одного из таких вторжений, осуществлённого Великой языческой армией во главе с Иваром Бескостным и Хальфданом, 21 марта 867 года в сражении под стенами Йорка пали два нортумбрийских короля, Элла II и Осберт. После гибели этих монархов Нортумбрия попала под контроль скандинавов. Те, желая укрепить власть над завоёванными землями, возвели на престол своего ставленника. Их выбор по неизвестным причинам пал на Эгберта, управлению которого была доверена территория Нортумбрийского королевства к северу от реки Тайн, в то время как более южные земли с городом Йорком остались под властью данов[1][2][4][5][6][7].
О правлении Эгберта I сведений почти не сохранилось. По свидетельству Симеона Даремского, этот монарх был во всём послушен воле викингов. Такая покорность Эгберта вызывала сильное недовольство среди его подданных. В результате в 872 году в Нортумбрии произошло восстание, возглавленное Риксигом, возможно, родственником предыдущих нортумбрийских королей. Эгберт и поддерживавший его архиепископ Йоркский Вульфхер[en] были вынуждены покинуть королевство[1][2][5][6][8].
Беглецы нашли убежище при дворе короля Мерсии Бугреда. Однако если Вульфхер всё же сумел позднее возвратиться в Йорк, то Эгберт так и умер изгнанником: он скончался на чужбине уже в 873 году. После его смерти власть над англосаксонской частью Нортумбрии окончательно перешла к Риксигу[1][2][4][6][7].
Напишите отзыв о статье "Эгберт I (король Берниции)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Симеон Даремский. Церковная история Англии (годы 867, 872 и 873).
- ↑ 1 2 3 4 Kirby D. P. [books.google.ru/books?id=wCQqKQIrSYUC The Earliest English Kings]. — London-New York: Routledge, 2000. — P. 173—174. — ISBN 978-0-415-24211-0.
- ↑ Higham N. J. [books.google.ru/books?id=KIplQgAACAAJ The Kingdom of Northumbria AD 350—1100]. — Stroud: Sutton, 1993. — P. 179. — ISBN 978-0-8629-9730-4.
- ↑ 1 2 Глебов А. Г. Англия в раннее средневековье. — СПб.: Евразия, 2007. — С. 194. — ISBN 978-5-8071-0166-9.
- ↑ 1 2 Хилл П. Альфред Великий и его война с викингами. — СПб.: Евразия, 2014. — С. 58—59 и 117. — ISBN 978-5-91852-079-6.
- ↑ 1 2 3 Ashley M. The Mammoth Book of British Kings & Queens. — London: Robinson, 1998. — P. 294. — ISBN 1-8411-9096-9.
- ↑ 1 2 [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLAND,%20AngloSaxon%20&%20Danish%20Kings.htm#_ftnref1123 England, Anglo-Saxon & Danish Kings] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 6 апреля 2016.
- ↑ Abels R. Ph. [books.google.ru/books?id=1SQXAQAAIAAJ&redir_esc=y Alfred the Great: War, Kingship, and Culture in Anglo-Saxon England]. — New York: Longman, 1998. — P. 142. — ISBN 0-582-04047-7.
| |||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эгберт I (король Берниции)
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
