Этнополитология

Этнополитология — дисциплина, изучающая политическую обусловленность этнических явлений и процессов.

Основные категории и проблемы этнополитологии

Одними из основных категорий этнополитологии являются этнос и этничность. Основные проблемы этнополитологии формируют вопросы о власти, о стремлении этнических элит к ней, о роли элит в мобилизации.

Этнополитология и смежные дисциплины

Этнополитология и этносоциология

Если этносоциология изучает социальную структуру этносов, социальный статус этнических групп, определяющий специфику их интересов и поведения, социально значимые явления в этнической культуре, социальную мобильность этнических групп, то этнополитология исследует эти же процессы под другим углом зрения — как на них воздействуют политические феномены, и прежде всего государство.

Этнополитология и этнопсихология

В центре внимания этнопсихологии находятся характеристики психики людей, обусловленные их этнической принадлежностью, этнические стереотипы, особенности того, что называют «базовой этнической личностью», и др. Всё это, несомненно, интересует и этнополитологию, но главное здесь в том, чтобы выяснить влияние психологических факторов на политическую жизнь общества в целом, взаимоотношения представителей различных этнических групп по поводу политической власти и её институтов, на специфику их политического поведения и степень их вовлёченности или исключённости из политического процесса.

Этнополитология и этнодемография

Этнодемография изучает особенности воспроизводства этносов — рождаемость, смертность, брачность (наличие или отсутствие межэтнических браков), особенности отношений между полами и поколениями, обусловленные этнической принадлежностью, и др. Этнополитология рассматривает эти же явления, но сквозь призму воздействия на них политических институтов и процессов.

См. также

• Национально-территориальная автономия

Литература

• Садохин А.П., Шабаев Ю.П. Этнополитология. — М.: Юнити, 2005. — 319 с. — ISBN 5-238-00872-4.
• Шелистов Ю. И. Этнополитология. — М.: МГУ, 2006. — 19 с.

Отрывок, характеризующий Этнополитология

Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.