Эш (Чужой)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эш
Ash
Первое появление

«Чужой»

Создатель

Дэн О’Бэннон,
Рональд Шусетт

Исполнение

Иэн Холм

Информация
Статус

уничтожен

Род занятий

научный сотрудник

IMDb

ID 0000859

Эш (англ. Ash) — вымышленный андроид модели Hyperdyne Systems 120-A/2[1], занимавший должность научного сотрудника на космическом буксире «Ностромо», второстепенный антагонист фильма «Чужой». Был назначен на судно перед началом рейса, во время которого буксир был уничтожен.





История персонажа

В начале фильма Эш изображается как спокойный логичный человек, твёрдо придерживающийся правил и протоколов и никогда не теряющий самообладания. Тем не менее он нарушает правила, впуская заражённого Кейна, мотивируя это тем, что выполнял приказ капитана, спасая Кейну жизнь («забыв», что в отсутствие капитана на борту главная Рипли, и протоколы безопасности). Во время короткого разговора между Рипли и Ламберт они обнаруживают, что он не проявлял к ним сексуального интереса, и это вызвало у Рипли подозрения[2]. Немного позже Паркер обнаружил Чужого у шлюза, ведущего в открытый космос, и сообщил об этом по рации Рипли, но за мгновение до того, как Рипли открыла шлюз, включился сигнал тревоги, спугнувший Чужого. Выясняя, кто включил тревогу (им оказался Эш), Рипли узнаёт, что компьютер имеет секретные инструкции — «специальный приказ № 937», требующий изменить курс «Ностромо», исследовать новую форму жизни и доставить образцы на Землю; выживание команды при этом не является приоритетной задачей. Внезапно её атакует и пытается убить Эш. Паркер и Ламберт приходят ей на помощь и выводят из строя Эша — Паркер приводит его в нефункциональное состояние, обезглавливает (при этом выясняется, что Эш — робот), а когда тело Эша переключается на Паркера, Ламберт повреждает его тело электрическим зарядом. Рипли, активировав мозг повреждённого андроида, пытается получить у него какую-либо информацию, которая могла бы помочь. По мнению Эша, у остатков экипажа нет никаких шансов выстоять против «идеального паразита». Тогда Рипли отключает его, а Паркер сжигает голову Эша из огнемёта.

По словам Бишопа андроиды этой модели обладают неуравновешенной психикой.

В новеллизации Алана Дина Фостера Эш посоветовал попытаться наладить контакт с Чужим, но отказался сообщать, пытался ли он сам это сделать.

В игре Alien: Isolation выясняется, что Эш сделал все, чтобы о том, что произошло на "Ностромо" никто и никогда не узнал - он вывел из строя бортовой самописец. Когда и как он этот сделал не известно, но скорее всего он или отключил самописец перед вылетом с грузом или стер с него все данные во время полета, возможно уже во время инцидента с Чужим, а затем сделал так, чтобы это выглядело при расшифровке как техническая неисправность устройства, а не преднамеренное его повреждение или вмешательство кого-то из экипажа "Ностромо" в его работу.

Съёмки

Разрушение робота Эша начиналось со сцены отрывания его головы. Был сделан торс с аниматронной головой, который надели на карлика-кукловода, и, когда голова робота повисла рядом с телом, он, двигая руками, бегал перед камерой. В сцене, когда голова Эша стоит на столе, планировалось использовать аниматронную голову, но та выглядела очень неестественно, и поэтому в столе проделали дыру, через которую Иэн Холм просунул свою настоящую голову; в каждом дубле Ридли Скотт наливал ему в рот молоко, которое начинало вытекать у актёра изо рта, когда он начинал говорить. Внутренности андроида состояли из макарон, икры, мраморных шариков и молока вместо крови[3].

Критика и отзывы

  • Американский журнал Entertaiment Weekly поставил Эша на 4 место среди самых любимых роботов нации[4].
  • Эш возглавляет список из семи любимых персонажей фильмов ужасов американского кинорежиссёра, сценариста и продюсера Джосса Уидона[5].

Напишите отзыв о статье "Эш (Чужой)"

Примечания

  1. Фильм «Чужие»
  2. Алан Дин Фостер. Чужой. — 1993. — С. 173. — (Бестселлеры Голливуда). — 100 000 экз. — ISBN 9984-501-01-9.
  3. Надежда Маркалова. [mir3d.ru/vfx/2777/ «Чужой»: тридцать лет спустя]. Мир 3D (2 октября 2009). Проверено 1 декабря 2012. [www.webcitation.org/68hveszAQ Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
  4. Алла Иванова. [weekend.rbcdaily.ru/2007/07/13/show/283262 Такого, как Вертер]. РБК daily (13 июля 2007). Проверено 25 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DtEke06R Архивировано из первоисточника 23 января 2013].
  5. Adam B. Vary. [www.ew.com/ew/gallery/0,,20310838_20643074,00.html Joss Whedon: 7 Horror Movie Characters I Love] (англ.) (30 October 2012). Проверено 25 ноября 2012. [www.webcitation.org/6DtEnCh61 Архивировано из первоисточника 23 января 2013].

Ссылки

Отрывок, характеризующий Эш (Чужой)

Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.