Космические жокеи

Космические жокеи
Космический жокей на мостике своего корабля, кадр из фильма «Чужой»
Вселенная	Чужой, Чужой против Хищника
Классификация	Гуманоид
Первое появление	фильм «Чужой»
Последнее появление	фильм «Прометей»
Создатели	Джим Томас Джон Томас Ганс Гигер
Актёры	Ян Уайт Дэниел Джеймс Джон Лебар

Косми́ческие жоке́и (англ. Space Jockey, лат. Mundus gubernavi, наиболее точный перевод — «космический пилот»), Пилоты (англ. Pilots — оригинальное название Гигера), Инженеры (англ. Engineers), Мала’каки (англ. Mala'kaks) — это представители вымышленной расы из вселенной Чужих. Показаны в фильмах «Чужой» и «Прометей». Также представители этого вида или их трупы появлялись во многих книгах, комиксах и компьютерных играх.

Название

Художник Ганс Гигер называл существо «пилотом», потому что по замыслу тело пришельца располагалось в кресле на мостике корабля. По словам Ридли Скотта, название «Космический жокей» закрепилось за существом на съёмочной площадке после раскадровки сцены с исследованием людьми камеры с пилотом. Джеймс Кэмерон в шутку назвал жокея «крупным пациентом зубного врача» (англ. Big Dental Patient), так как кресло жокея по своей структуре очень похоже на зубоврачебное. В книге Майкла Фридмана «Чужие. Первородный грех» (Aliens: Original Sin) указано, что самоназвание расы — «Мала’как» (Mala’kak). В фильме «Прометей» персонажи называют эту расу «Создатели».

В фильмах

Чужой

Впервые Космический жокей появляется в фильме «Чужой» (1979 год). Космический буксир «Nostromo» получает некий сигнал, который приводит его на планетоид LV-426, вращающийся вокруг звезды ζ2 Сетки в составе двойной звезды Дзета Сетки. Идя на источник сигнала команда обнаруживает брошенный корабль Жокеев, а внутри — самого Жокея в кресле пилота. По словам членов команды, он умер так давно, что уже успел окаменеть и врасти в кресло. В нижнем отсеке корабля они находят яйца Чужих, а тем временем одному из членов экипажа Эллен Рипли удаётся частично дешифровать сигнал и она приходит к выводу, что сигнал был не призывом о помощи, как они думали, а предупреждением об опасности. После того, как Томаса Кейна инфицирует Лицехват, команда покидает корабль Жокея и улетает с планеты. Больше персонажи о Жокее в фильме не упоминают.

В комментариях DVD-издания Ридли Скотт высказывает предположение, что корабль Космического жокея был кораблём-бомбардировщиком, а яйца Чужих на его борту были оружием, с помощью которого они боролись с неизвестным врагом.

Создание

В сценарии Дэна О'Бэннона (самая первая версия сценария) герои должны были забрать череп пришельца с собой и много позже единственный выживший персонаж забирал его на спасательную шлюпку. Пришелец в этом варианте был безымянным и ни его природа, ни связь с Чужими не раскрывалась. Споры Чужих персонажи находили не в отсеке корабля, а в расположенном неподалёку пирамидообразном строении. В следующем варианте, который написали продюсеры Дэвид Гайлер и Уолтер Хилл, брошенный корабль был, наоборот, земным звездолётом и скелет, который персонажи находили внутри, принадлежал человеку, но именно его в этом сценарии впервые называли «Космический Жокей». Споры Чужих, как и в предыдущей версии, были не в корабле, а в расположенном неподалёку цилиндрическом строении. В этом варианте выяснялось, что неизвестная планета была испытательным полигоном людей, а Чужой — опытным экземпляром наступательного биологического оружия. Между тем, сценарий не приводил больше никаких объяснений насчёт того, откуда взялись яйца (были ли они найдены на той планете, или же Чужих создали генетики), куда делся весь персонал с полигона, почему их разводили в цилиндре, и зачем Чужого вообще пытались доставить на Землю путём заражения.

Изначально обликом пришельца и заброшенным кораблём занимались Рон Кобб и Жан Жиро. Вступивший в проект Ганс Гигер (которого изначально наняли для разработки облика Чужого) придумал на основе своих раннее сделанных картин (которые не имели отношения к фильму) свой облик Космического Жокея и его корабля, сделав их биомеханическими. Для отделки большей части декораций и элементов внутренней части интерьеров корабля и камеры с яйцами Чужих он использовал сухие кости вместе со штукатуркой и вручную раскрасил аэрографом все декорации помещения с Жокеем. Вероника Картрайт описала работу Гигера как «эротическую … это большие вагины и пенисы … всё дело в том, как Вы собираетесь в какой-то утробе или что … это вроде висцеральные».

Создание отсека с умершим инопланетянином, которого съёмочная группа прозвала «Космический жокей», оказалось проблематичным, так как 20th Century Fox не хотела тратить деньги на дорогие декорации, которые появлялись бы только в одной сцене. Но съёмочной группе удалось убедить студию, что эта сцена важна, чтобы поразить зрителей и убедить, что это не кино категории B. Чтобы сэкономить деньги, была создана только одна стена, и кресло с фигурой «пилота» находилось на диске, который поворачивался для кадров с разных планов. Кроме того, согласно задумке авторов, инопланетный пилот в кресле должен был быть огромным по сравнению с людьми, но тогда он не влез бы в павильон. Ридли Скотту пришлось пойти на хитрость и использовать в качестве замены актёрам двоих своих сыновей и сына одного из операторов, на которых надели уменьшенные версии скафандров. По сравнению с ними Жокей действительно выглядел гигантским.

Во время показа фильма «Чужой» скульптура жокея была выставлена в фойе кинотеатра и подверглась нападению религиозных фанатиков, увидевших в ней порождение дьявола и попытавшихся сжечь её.

Новеллизация

В новеллизации фильма Алана Дина Фостера упоминается, что компания «Вэйланд-Ютани» сумела дешифровать сигнал с корабля Космических Жокеев, из-за которого корабль «Ностромо» сел на планету. Согласно дешифровке, инопланетный корабль сел на LV-426 с исследовательской задачей и, очевидно, его команда, как и Кейн, нашла одно или несколько яиц Чужих и тоже заразилась ими. Ещё до того, как была перебита вся команда, они поняли, что отправлять сигнал бедствия уже поздно, поэтому они установили передатчик с сигналом предупреждения об опасности. «Кто бы они ни были, в благородстве им не откажешь. Остаётся надеяться, что человечество всё же когда-нибудь с ними встретится, но в более благоприятной обстановке», — говорит андроид Эш.

Сам Жокей в новеллизации не появляется, вместо него команда находит сам передатчик сигнала и пустое яйцо Чужих (Космический Жокей отсутствовал в окончательном варианте сценария, но Ридли Скотт сумел настоять на создании его декорации).

Чужие

В вырезанной из прокатной версии «Чужих» сцене его корабль спустя 57 лет находит семья колонистов Джорден, однако, неизвестно, нашли ли они самого Жокея. Между тем в новеллизации Фостера, во время заседания комиссии, Рипли упоминает о Жокее, хотя в новеллизации первого фильма Жокей не присутствует.

Чужие против Хищника: Реквием

Череп Жокея присутствует в фильме «Чужие против Хищника: Реквием». Он висит наверху в комнате трофеев в кадре, где Хищник обрабатывает череп Чужого.

Прометей

В 2012 году вышел фильм «Прометей», который по словам Ридли Скотта был снят для того, чтобы хотя бы частично показать историю Жокея.

По сюжету археологи по всей Земле находят изображения того, как люди поклоняются высоким гуманоидам, указывающим на звёзды. Анализируя изображения, учёные приходят к выводу, что по этим изображениям можно вычислить звёздную систему, откуда прибыли инопланетяне. Организуется экспедиция корабля «Прометей» к LV-223 — одному из трёх естественных спутников гигантской газовой планеты, вращающейся вокруг звезды ζ2 Сетки в составе двойной звезды Дзета Сетки. На поверхности планетоида экспедиция обнаруживает искусственные сооружения, возле одного из которых они садятся. Внутри экипаж обнаруживают трупы самих Инженеров и некие сосуды с чёрной жидкостью органического происхождения. Учёные забирают голову одного из гуманоидов и исследуют её. Оказывается, что то, что принимали за голову, является шлемом. Внутри же обнаруживается голова человекоподобного существа, которое и по внешнему виду (за исключением роста) и по ДНК чрезвычайно похоже на людей.

Один из членов экспедиции(Чарли Холлоуэй) был заражен корабельным роботом(Дэвид) жидкостью из сосудов, в результате чего у него проявляются симптомы смертельной болезни (или же мутации) и его убивают. Одна из женщин-учёных (Элизабет Шоу), в результате интимной связи с Чарли, беременеет, а плодом оказывается кальмароподобный монстр, так как Холлоуэй был заражён на тот момент. За всем этим герои приходят к выводу, что планета является военной базой, где Инженеры хранили запасы биологического оружия, над которым потеряли контроль и погибли. Под искусственным сооружением находят космический корабль, внутри которого находится в гипер-сне ещё живой представитель этой расы. Одновременно, андроид Дэвид запускает на приборной доске корабля голограмму, которая показывает, что Инженеры собирались лететь на Землю и, очевидно, это биологическое оружие, предназначалось для землян. При попытке контакта с Инженером (где Шоу пытается спросить у него, почему их раса собиралась уничтожить Землю), тот убивает учёных и готовит корабль к взлёту. Команда «Прометея» решает пойти на таран и сбить корабль, чтобы спасти человечество. Им это удаётся, (хотя сам «Прометей» и все, кто был на борту, погибают) но Инженер выживает и нападает на Шоу, которая являлась единственным выжившим членом экипажа. Ей удаётся натравить на него кальмароподобного монстра, извлечённого из неё ранее. Монстр парализует инопланетянина и вводит в его тело личинку. Женщина и андроид Дэвид улетают на другом корабле Инженеров, чтобы выяснить, почему они сначала создали людей, а потом решили их уничтожить. Тем временем из тела инопланетянина вырывается существо, похожее на Чужого.

В вырезанной сцене Дэвид ведёт с Инженером более развёрнутый диалог и когда Шоу позже спрашивает его, о чём они говорили, он отвечает, что на вопрос, откуда прибыла их раса, Создатель сказал слово, которое на большинстве древних земных языков обозначало рай.

Создание

Роль последнего живого Инженера на LV-223 сыграл Иэн Уайт, давний фанат вселенной Чужого и Хищника, который уже участвовал в фильмах по ней — он играл Хищника Шрама в фильме «Чужой против Хищника» и Хищника Волка в фильме «Чужие против Хищника: Реквием».

Актёр Дэниел Джеймс сыграл Инженера, принёсшего себя в жертву ради создания жизни на планете в открывающей сцене фильма. Джон Лебар исполнил роль голографического изображения одного из пилотов корабля Инженеров, которое видят герои в одной из сцен.

Диаконом заменили Жокея-Ксеноморфа — разновидность Чужого огромного роста и с миндалевидными глазами, вырезанную из первоначального сценария «Прометея».

В книгах

• В книге Стива Пери «Земной улей» жокеи упомянуты, как коллекционеры яиц Чужих.
• У Майкла Яна Фридмана в книге «Чужие. Первородный грех» раса жокеев имеет название «Мала’как» (англ. Mala'kak). Раскрывается, что людская организация «Локи» была с ними в тайном союзе.
• В книге Марины Наумовой «Контакт», являющейся альтернативным вариантом «Чужого-4», Рипли и её дочь-ксеноморф по имени Скейлси выступают послами мира и уговаривают жокеев не начинать войну против Чужих и людей.
• В книге И. Н. Чуракова «Чужие: Кольцо замкнулось» раса Жокеев представляется как довольно дружелюбная и технократичная.
• В книге Андрей Мартьянов «Чужие. Русский десант» действие происходит на всё том же брошенном корабле на LV-426, но кресла с Жокеем там нет, а останки некой расы, которой очевидно и принадлежал корабль, позже найдены в коконах в одном из нижних отсеков.

В комиксах

• Согласно комиксам «The Destroying Angels» (рус. Ангелы разрушения) Космические жокеи — это ещё одна разновидность Чужих, они контролировали бо́льшую часть Галактики, включая Землю, примерно 3,2 миллиарда лет назад и были уничтожены Чужими 1,6 миллиона лет назад.
• В комиксах «Aliens» Марка Верхейдена раса жокеев изображена очень враждебной, заявляется, что она не нападает на людей лишь потому, что у них есть общий враг — ксеноморфы, к которым жокеи питают особую ненависть. После того, как война с ксеноморфами закончится, жокеи собираются поработить человечество. В данных комиксах им была приписана способность общаться с людьми телепатически. Позже в «Dark Horse Presents: Aliens» Космический жокей всё-таки полетел на Землю и пытался изменить климат планеты. Существо было убито, а корабль уничтожен.

В играх

Aliens versus Predator

В «Aliens versus Predator» действие происходит частично в том самом корабле на LV-426 и игрок может увидеть окаменелые останки Жокея.

Aliens versus Predator 2

В «Aliens versus Predator 2» и его дополнении «Aliens versus Predator 2: Primal Hunt» предполагается, что в древние времена Космические Жокеи владели неким артефактом, позволяющим им управлять Чужими. Играя за человека, игрок в конце «AvP2» попадает в круглую подземную пещеру, посреди которой возвышается окаменелость в виде кресла Жокея с сидящим в нём самим Жокеем. В «Primal Hunt» сюжет основан на борьбе за артефакт Жокеев — во всех трёх сценариях (за человека, Хищника, Чужого) игрок посещает заброшенную базу Жокеев.

Aliens: A Comic Book Adventure

«Aliens: A Comic Book Adventure» пока что единственная игра, где жокей показан в живом виде, сидя в кресле на своём корабле. Если вовремя в игре не выполнить нужные действия, жокей из своего космического корабля стреляет по планете, на которой находятся герои игры, и уничтожает её.

Aliens: Colonial Marines

В «Aliens: Colonial Marines» действие происходит частично в том самом корабле на LV-426 и игрок может увидеть окаменелость Жокея. Если выстрелить несколькими очередями в голову Жокея, то активируется голограмма, показывающая бой корабля Жокея с неким НЛО.

Alien: Isolation

В «Alien: Isolation» присутствует миссия, в которой показан тот самый корабль на LV-426 и можно увидеть того самого Космического Жокея из первого фильма

Описание

Внешний вид

В фильме «Чужой» труп Космического жокея выглядит органическим и окаменевшим, так же его описывают и персонажи фильма. Из передней части головы до грудной клетки идёт нечто похожее на хоботок, частично сросшееся с рёбрами. Рост значительно превышает человеческий и составляет около 5 метров.

Чёткие изображения живых Жокеев есть на картинах Гигера, но в фильм эти изображения не попали. На этих картинах полно биомеханики, и Гигер, став дизайнером корабля пришельцев в фильме, соединил в нём и пилоте механику и биологию.

В фильме «Прометей» трупы и голограммы Инженеров выглядят похоже на пилота из «Чужого», но потом выясняется, что привычный внешний вид — это биоскафандр,который во время перелётов в космосе работает ещё и как противоперегрузочный костюм (видимо корабли Жокеев не оснащены какими-либо стационарным оборудованием,призванным компенсировать возникающие в полёте перегрузки),и под которым скрывается внешность поразительно похожая на человеческую.

Пропорции и строение тела сходны с человеческими. Рост около 3 метров. Имеют сильно развитую мускулатуру. Цвет кожного покрова белый, вокруг глаз серый. Ногтевая пластинка красноватого цвета. Склера глаз серая, радужная оболочка чёрная. Волосяной покров и соски отсутствуют. Внутренние органы предположительно похожи на человеческие. Кровь чёрная. По физическим способностям в несколько раз превосходят человека. Продолжительность жизни неизвестна, но, вероятно, намного больше, чем у человека.

Технологии

В технологическом отношении их цивилизация на много лет опередила человеческую. Основа технологий — биомеханика, нанотехнологии и биотехнологии. Долговечность их технологий исчисляется тысячелетиями, что наглядно продемонстрировано в фильмах «Чужой» и «Прометей».

Планеты

• Земля — там они зародили жизнь и воздействовали на развитие человечества.
• LV-426 — там разбился их корабль, пилот, будучи инфицированным Чужим, погиб, но успел запустить сигнал предупреждения об опасности.
• LV-223 — там находилась их база, где они разрабатывали биологическое оружие.
• LV-1201 — там находилась ещё одна их база, где был некий артефакт, способный держать Чужих на расстоянии
• Родная планета, её название и местоположение неизвестны. Элизабет Шоу и андроид Дэвид — последние выжившие члены экипажа «Прометея», — отправляются на эту планету. В вырезанной сцене «Прометея» Дэвид говорит Шоу, что когда он спросил Инженера, откуда тот прибыл, тот произнёс слово, которое на большинстве древних земных языков означает «рай».

Взаимоотношения с другими расами

Чужие

В комментариях издания на DVD Ридли Скотт высказывает предположение, что корабль Космического жокея был кораблём-бомбардировщиком, а яйца Чужих на его борту были оружием, с помощью которого они боролись с неизвестным врагом.

Джеймс Камерон в комментариях издания на DVD высказывает мысль, что этот корабль был грузовым и что он просто перевозил куда-то большую партию яиц, а его жокей случайно заразился одним из них.

Джон Молло (один из дизайнеров первого фильма) и Рон Кобб (дизайнер второго фильма) в своём альбоме «The Alien Portfolio» рассказывают идею первоначального варианта сценария Дэна О’Баннена — Космические жокеи в исследовательских целях посетили планету LV-426 и обнаружили яйца Чужих. Не понимая их опасности, они погрузили яйца в трюм, но во время взлёта один из членов экипажа заразился. В итоге команде удалось уничтожить родившегося Чужого, но при этом корабль потерпел крушение.

Согласно книге «Alien» Ганса Гигера в ранних вариантах сценария предполагалось, что яйца Чужих будут находиться в древней пирамиде, в которую врежется корабль Жокеев, на стенах которой находились бы изображения репродуктивного цикла ксеноморфов. То есть Чужих использовала ещё более древняя раса. Кобб, Фосс, и Гигер разработали и дизайн пирамиды, и барельефы на её стенах, но из-за финансовых затруднений и необходимости сократить продолжительность фильма эти элементы пришлось исключить из сюжета.

Люди

Как показано в фильме «Прометей», Космические жокеи, или Создатели (англ. Engineers — инженеры, конструкторы), как именуют их в этом фильме, создали жизнь на Земле и влияли на становление основных человеческих культур, посещая древние цивилизации по всему земному шару. В конце XXI века группа земных учёных организуют экспедицию на планету, координаты которой найдены с помощью указаний на различных древних изображениях. Экспедиция находит корабль с контейнерами с биологически активной жидкостью, которая вызывает спонтанную мутацию живых существ, впоследствии атакующих экипаж. Кроме того выясняется, что корабль держал курс на Землю. Земляне принимают жидкость за биологическое оружие и полагают, что миссия корабля — уничтожение человечества. Последний выживший Создатель на планете после пробуждения атакует исследователей, но позже заражается порождением этой жидкости, в результате чего появляется существо, похожее на ксеноморфа. Единственная выжившая землянка отправляется на корабле Создателей в их родной мир, чтобы узнать, почему они, создав человечество, теперь хотят уничтожить его.

Хищники

Отношения с Хищниками точно не известны, но в фильме «Чужие против Хищника: Реквием» на корабле Хищника можно заметить голову в шлеме Космического жокея.

Ссылки

• Космические Жокеи — Xenopedia — Викия (англ.)
• Корабль Жокеев — Xenopedia — Викия (англ.)
• Мала’как — Пришельцы вики — Викия (рус.)

Отрывок, характеризующий Космические жокеи

Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.