Browning M1921
| Browning M1921 | |
|---|---|
| Тип: | Станковый пулемёт |
| Страна: |  США
|
| История производства | |
| Разработан: | 1921 |
| Годы производства: | 1929—1933 |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 35,8 (A1) |
| Длина, мм: | 1422 (A1) |
| Длина ствола, мм: | 914 |
| Патрон: | 12,7×99 мм |
| Калибр, мм: | 12,7 |
| Принципы работы: | отдача ствола, рычажное запирание |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
500—650 |
| Вид боепитания: | пулемётная лента |
| Изображения на Викискладе?: | Browning M1921 |
Browning M1921 — крупнокалиберный пулемёт разработанный Джоном Мозесом Браунингом (1855—1926). Является первым серийным крупнокалиберным пулемётом в истории.
Содержание
История
M1921 имел водяное охлаждение ствола как и его 12,7-мм прототип Browning M1918, который в свою очередь основывался на Browning M1917.
Browning M1921 не вступал в производство до 1929 года. В 1930 году был выпущен модернизированный вариант Browning M1921A1. Его вес составлял 35,8 кг, длина 142,24 см и 91,4 см ствол. Располагался пулемёт на треножном станке и имел темп стрельбы 500—650 выстрелов в минуту.
Browning M1921 использовался армией, морской пехотой и флотом в качестве зенитного орудия из-за его веса в 54,8 кг со станком.[1]
В 1932 году пулемёт прошёл радикальную модернизацию, была создана универсальная конструкция механизмов и ствольной коробки, допускавших использование пулемёта как авиационного, станкового, зенитного и для оснащения бронетехники. Охлаждение сделали воздушным, взамен устаревшего водяного. Стала возможной смена направления подачи ленты. Ствол заменили на более тяжёлый. Получившийся пулемёт был назван Browning M2HB (Heavy Barrel)[2][3]
Боеприпас
Боеприпасом к нему был патрон .50 BMG (12,7×99 мм). Патрон .50 BMG сконструировали в 1919 году, используя как один из прототипов и германский противотанковый патрон 13,25×92 мм SR, который, однако, не стали полностью копировать из-за наличия фланца, затруднявшего использование в автоматическом оружии. Первоначально Браунинг планировал использовать французский патрон 11×59 мм R в изобилии имевшегося на складах, который производился для воюющей Франции, однако генерал Джон Першинг настоял на более крупном 12,7-мм боеприпасе, ориентируясь на мощный немецкий 13,2-мм противотанковый патрон, созданный чуть ранее. 12,7-мм патрон обеспечивал необходимую скорость пули в 823 м/с и пробивную силу, недостижимую для 11-мм французского патрона. В результате бронебойная пуля M1 прошивала 19-мм бронеплиту на дальности 500 метров, со 100 м она уверенно пробивала 25-мм бронелист. При угле встречи 30° с 500 метров пробивалась броня толщиной 10 мм.[3]
Бельгийский завод FN выпускал крупнокалиберные пулемёты Browning M1921 под французский патрон 13,2×96 мм Hotchkiss[4].
См. также
Напишите отзыв о статье "Browning M1921"
Примечания
- ↑ Green Michael. [books.google.com/books?id=a8jk6165Q08C&pg=PA31&dq=%22M1921%22+Browning+machine+gun&lr=#PPA31,M1 Weapons of Patton's Armies]. — Zenith Imprint, 2000. — P. 31–33. — ISBN 0-7603-0821-7.
- ↑ [world.guns.ru/machine/usa/browning-m2hb-r.html Современное стрелковое оружие мира - Browning M2HB]
- ↑ 1 2 [www.airwar.ru/weapon/guns/browninganm2.html Browning 0.50 AN/M2(3) 12.7-мм авиационный пулемет]
- ↑ Попенкер М. Р., Милчев М. Н. Вторая мировая: Война оружейников. М.: Яуза, Эксмо, 2008. стр. 150
|
Это заготовка статьи о пулемёте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Browning M1921
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
