E. Peterbus Unum
| Эпизод «Гриффинов» | |
| «E. Peterbus Unum»
<tr><th style="font-size: 100%;" align="center" colspan="2"> | |
|
<tr><th style="font-size: 90%;" align="center" colspan="2">Флаг Питерии</th></tr> | |
|---|---|
| № эпизода | 2 сезон, 18 серия |
| Код эпизода | 2ACX13 |
| Первый эфир | 12 июля 2000 года |
| Сценарист | Нейл Голдман и Гарретт Донован |
| Режиссёр | Роб Ренцетти |
E. Peterbus Unum (рус. Из Питерусов, один) — восемнадцатая серия второго сезона мультсериала «Гриффины». Премьерный показ состоялся 12 июля 2000 года на канале FOX. В России премьерный показ состоялся 23 июля 2002 года на канале Рен-ТВ.
Содержание
Сюжет
Питер хочет получить возмещение налогов, как и его друзья (для чего и посещает Службу внутренних доходов, а на полученные деньги купить что-нибудь особенное, например, особую овсяную кашу или бассейн, но так как у него не было переплаты, то и возмещения он не получает. Поэтому Питер решает сам построить себе бассейн и в ходе земляных работ он повреждает силовой кабель, тем самым оставляя весь район без электричества. Прибывший ремонтник говорит ему, что он не может построить бассейн, поэтому Питер отправляется в мэрию Куахога за получением разрешения на постройку бассейна. Но там выясняется, что мэр Адам Вест не может подписать Питеру это разрешение, так как согласно имеющимся документам дом Питера не относится ни к Куахогу, ни к Соединённым Штатам Америки.
Вследствие этой юридической ошибки Питер основывает на территории своего дома новое микрогосударство под названием «Питерия» (англ. Petoria). Благодаря дипломатическому иммунитету Питер во время поездки в бар «Пьяная устрица» демонстрирует своим друзьям, что он может нарушать закон и никто ему ничего не сделает.
Как президент Питерии Питер отправляется на заседание ООН, но он недоволен тем, что там его игнорируют. Поэтому Питер следует совету дипломата из Ирака и захватывает бассейн своего соседа Джо, объявляя его новой провинцией Питерии — «Джогайо» (англ. Joe-hio). Узнав о том, что какая-то маленькая страна захватила часть территории Соединённых Штатов, Президент США Билл Клинтон хочет сначала объявить им войну, но боится, что нападение США на маленькую страну вызовет падение его имиджа, поэтому он объявляет Питерии экономическую блокаду. Питерии отключает электричество и воду, а также запрещают её «гражданам» пересекать границы.
Питер не сдаётся. Он приглашает на барбекю в бассейн лидеров других стран, которых США считают изгоями: Фиделя Кастро, Слободана Милошевича, Муаммара Каддафи, Саддама Хусейна и других. Но всё же из-за тяжёлых бытовых условий Лоис с детьми решает «покинуть» Питерию и «переехать» в США. После этого Питер под давлением американской армии соглашается на переговоры, где выдвигает невозможные для Джо условия. Но Лоис спасает переговоры.
В конце выясняется, что все показанные в серии события — всего лишь документальный фильм, показываемый на школьных занятиях в будущем через 200 лет.
Создание
Авторы сценария: Нейл Голдман и Гарретт Донован.
Режиссёр: Роб Ренцетти.
Приглашённые знаменитости: Шон Пайфром.
Интересные факты
Ссылки на культурные явления
- Питер, хвастаясь своим дипломатическим иммунитетом, поёт пародию на песню MC Hammer'а «U Can't Touch This» — «Can’t Touch Me». В начале песни Питер говорит, что даже MC Hammer не может подать на него в суд. Также Питер безнаказанно мусорит, осуществляет сексуальное домогательство (очень жёстко караемое в США) и совершает акты вандализма.
Мелочи
- Название эпизода пародирует фразу на латыни «E pluribus unum» — девиз, размещённый на гербе США и в переводе означающий «Из многих, один». В настоящее время эта надпись присутствует на всех монетах США, а до 1956 года была и на всех купюрах.
- Согласно плану города в мэрии Куахога, Гриффины живут в доме № 31, так как именно этот квадрат отсутствует на карте.
- Новая провинция «Джогайо» (англ. Joe-hio) — пародия на название штата Огайо (англ. Ohio).
- Акт осады Питерии США носит кодовое название «Устрица в пустыне» («Operation: Desert Clam»), что пародирует операцию американских вооружённых сил «Буря в пустыне» (1991). Следующая планируемая против Питерии операция — «Бомба на твой сраный дом» («Operation: Bomb the Crap Out of Your House»). Такое неприличное название связано с тем, что «парень, который придумывает названия для операций в отпуске, а у меня грамматика — просто отстой!» («the guy who makes up the names is on vacation and my grammar sucks») — так заявляет Генерал, командующий блокадой.
- В конце эпизода один из студентов будущего задаёт вопрос: «Понимают ли Гриффины, что говорит их малыш?» (Does the Griffin family can understand «the baby» talking?) Ответ на этот вопрос зрители узнают лишь в эпизоде «Love Blactually».
См. также
- E. Pluribus Wiggum — эпизод (2008) мультсериала «Симпсоны».
Источники
- S. Callaghan, «E. Peterbus Unum.» Family Guy: The Official Episode Guide Seasons 1-3. New York: HarperCollins, 2005. 112—115.
Напишите отзыв о статье "E. Peterbus Unum"
Ссылки
- E. Peterbus Unum (англ.) на сайте Internet Movie Database
- www.kinofilms.org/serial/1693_Family_Guy/seasons/2/18/
Отрывок, характеризующий E. Peterbus Unum
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
