Fame (песня Дэвида Боуи)

«Fame»
Сингл Дэвида Боуи с альбома Young Americans
Сторона «Б»	Right
Выпущен	25 июля, 1975
Формат	Сингл
Записан	Electric Lady Studios, Нью-Йорк, январь 1975
Жанр	Фанк-рок
Длительность	4:43
Продюсер	Дэвид Боуи и Гарри Маслин
Композитор	Дэвид Боуи
Автор песни	Дэвид Боуи, Карлос Аломар, Джон Леннон
Лейбл	RCA Records</br>Rykodisc/EMI («Fame ’90»)
Хронология синглов Дэвида Боуи
«Young Americans» (1975) «Fame» (1975) «Golden Years» (1975)
Обложка переизданного альбома </td></tr>

«Fame» — песня, написанная Дэвидом Боуи для альбома Young Americans, была издана в качестве сингла 25 июля 1975 года. Композиция поднялась на первую строчку хит-парада Billboard Hot 100 и находилась там в течение недели с 20 сентября 1975 года.

История записи

Основная часть студийных сессий альбома Young Americans была завершена к концу 1974 года, но Боуи не торопился издавать новый материал, к тому же тогда закончился срок его контракта с менеджером Тони Дефрайсом. В этот период певец жил в Нью-Йорке и познакомился с Джоном Ленноном. Музыканты быстро нашли общий язык и часто музицировали вместе, что привело к однодневной сессии на студии Electric Lady Studios в январе 1975 года. В тот день Боуи и Леннон записали две песни, вместе с музыкантами из гастрольной группы Дэвида. Первоначально была записана кавер-версия композиции The Beatles «Across the Universe». Затем они сочинили ещё одну песню, получившую название «Fame»; она была вдохновлена гитарным риффом, написанным Карлосом Аломаром и названием, которое предложил Джон Леннон. Композиция была спешно «доведена до ума» усилиями Дэвида Боуи и записана в тот же день. Впоследствии оба трека появились на пластинке Young Americans. Несмотря на наличие только незначительного вклада, Леннон был заявлен соавтором в примечаниях к песне, из-за лирики (оплакивающей природу знаменитости) вдохновленной его беседами с Боуи по этому вопросу, и потому, что Боуи признал, что Леннон пел «Fame!» поверх гитарного риффа Аломара, который был катализатором этой песни. Голос Леннона также слышен в конце песни, в момент повторяющихся слов «Fame, Fame, Fame!». Его голос произносит это снова и снова, на быстрой, нормальной и медленной скорости воспроизведения, пока голос Боуи не вступает с финальным отрывком текста и поёт его до полного затихания песни.

На тот момент «Fame» стал самым большим хитом Боуи в США. Это был его первый хит, добравшийся до вершины чарта Billboard Hot 100, а также его первый трек, попавший в топ-10.

В Великобритании композиция добралась только до семнадцатой строчки национального чарта.

Список композиций оригинального сингла

1. «Fame» (Дэвид Боуи, Карлос Аломар, Джон Леннон) — 3:30
2. «Right» (Дэвид Боуи) — 4:13

• Альтернативная версия сингла содержит композицию «Golden Years» на стороне «Б».
• Итальянская версия сингла содержит композицию «Space Oddity» на стороне «Б».

Fame ’90

Ремикс на песню «Fame» был выпущен фирмой EMI в 1990 году, одновременно со стартом турне Sound + Vision и выпуском компиляции Changesbowie. «Gass Mix» этой композиции появился в саундтреке к фильму «Красотка».

Список композиций

Авторами песня являются: Дэвид Боуи, Карлос Аломар и Джон Леннон.

1. «Fame ’90» (совместно с Куин Латифой) – 4:10
2. «Fame ’90» (House mix) – 5:58
3. «Fame ’90» (Gass mix) – 3:36
4. «Fame ’90» (Hip hop mix) – 3:10
5. «Fame ’90» (Absolutely Nothing Premeditated/Epic Mix) – 14:25

Режиссёр Гас Ван Сент снял музыкальное видео для композиции «Fame ’90», который стал своего рода сборником отрывков из многих предыдущих видео Боуи. В этом же клипе Боуи исполнил танец с Луизой Лекавалье — одной из солисток квебекской труппы современного танца (англ. contemporary dance) La La La Human Steps (с этой труппой Боуи сотрудничал во время турне Sound + Vision).

В Великобритании и США песня была издана во множестве форматов, включая 7-дюймовый сингл, 12-дюймовый сингл, под названием «Arthur Baker Remixes» и «Changes pack» с тремя напечатанными изображениями Боуи из разных эпох его карьеры. Ни один из британских релизов (в США EMI) не содержал версию «Absolutely Nothing Premeditated mix». Сингл находился в британском чарте в течение четырех недель, достигнув двадцать восьмой строчки.

Хит-парады

Хит-парад (1975)	Высшая позиция
U.S. Billboard Hot 100	1
Canadian Singles Chart	1
UK Singles Chart	17
VG-lista	9
Mega Single Top 100	6

Участники записи

Композиция «Fame»

• Дэвид Боуи — вокал, гитара
• Джон Леннон — вокал, гитара
• Карлос Аломар — гитара
• Эмир Кассан — бас
• Деннис Дэвис — ударные
• Ральф Макдональд — перкуссия

Композиция «Right»

• Дэвид Боуи — вокал, гитара
• Уилли Уикс — бас
• Майк Гарсон — фортепиано
• Энди Ньюмарк — ударные
• Дэвид Сэнборн — саксофон
• Пабло Росарио — перкуссия
• Ларри Вашингтон — конга
• Лютер Вандросс, Робин Кларк, Ава Черри — бэк-вокал

Литература

• Pegg, Nicholas, The Complete David Bowie, Reynolds & Hearn Ltd, 2000, ISBN 1-903111-14-5

Отрывок, характеризующий Fame (песня Дэвида Боуи)

– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».