Hotel California (песня)

«Hotel California»
Сингл Eagles с альбома Hotel California
Выпущен	1978
Записан	1976
Жанр	блюз-рок, поп-рок
Длительность	06:30
Композитор	Дон Фелдер, Гленн Фрай, Дон Хенли
Лейбл	Asylum Records

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

RS	[www.rollingstone.com/news/story/6595894/hotel_california Позиция №49] в списке 500 величайших песен всех времён по версии журнала Rolling Stone

«Hotel California» (Отель Калифорния) — песня группы Eagles из одноимённого альбома, выпущенного в 1976 году. Также песня была выпущена синглом в начале 1977 года.

История

В песне описывается «гостиница, которую нельзя покинуть никогда». Песня напоминает рассказ утомлённого путешественника, пойманного в ловушку в кошмарной гостинице, которая сначала казалась весьма привлекательной.

Песня, как некоторые считают, иносказательно описывает гедонизм и самоуничтожение музыки в Голливуде. Идея песни заключается в том, что Голливуд подобен роскошной гостинице, которая сначала приветствует гостей, а затем заманивает их в ловушку из-за собственной хитрости. Существуют и более приземлённые версии: например о том, что под «отелем» подразумевается тюрьма или психбольница. Также есть версии, согласно которым в песне идёт речь о наркомании. В качестве довода приводится перевод слова colitas из строчки

Warm smell of colitas rising up through the air

Согласно некоторым источникам, слово colitas есть не что иное, как кончики веток конопли, где листья имеют наиболее высокое содержание ТГК. Если верить иному толкованию, colitas имеет испанские корни и имеет отношение к кокаину.

Имеется и версия о том, что песня была написана под влиянием композиции We Used to Know из альбома Stand Up (1969) группы Jethro Tull. Группы гастролировали вместе до выпуска песни. Кроме того, очень похожи мелодия и аккорды. На первый взгляд, идея We Used to Know, выраженная в последней строке («But for your own sake remember times we used to know») весьма далека от той, что заключена в Hotel California. Но в музыкальном плане Hotel California — это лишь немного изменённая We Used to Know. Иэн Андерсон из Jethro Tull на концертах конца 70-х сам подчёркивал это, начиная играть We Used to Know, а со второго куплета исполняя текст Hotel California.

По некоторым данным, песня была посвящена памяти Грема Парсонса (настоящее имя Сесил Коннор), одного из главных и самых великих исполнителей кантри-рока всех времён, который 19 сентября 1973 года скончался от передозировки героином в номере восемь отеля Джошуа Три Инн (англ. Joshua Tree Inn), национального парка Joshua Tree в юго-восточной Калифорнии.

Песня Hotel California получила премию «Грэмми» в 1978 году как лучшая песня года. Также эта композиция возглавила американский чарт Billboard Hot 100.

Песня по праву считается одной из лучших композиций XX века: журнал Rolling Stone, например, помещает её на 49 место в списке 500 лучших песен всех времён.

Кавер-версии

Были выпущены несколько кавер-версий песни. Например, её исполнили Gipsy Kings, The Killers, Alabama 3, Олег Скрипка, Воскресение, Our Last Night и Маджек Фашек (англ.) (версию которого иногда приписывают Бобу Марли).

Кавер-версия, исполненная Gibsy Kings, игралась в фильме «Большой Лебовски».

Также в августе 2012 года рок-музыкант Мэрилин Мэнсон выступил с кавером Hotel California на вечеринке в честь окончания съёмок шестого сезона «Блудливой Калифорнии» (Californication) с его участием.

Ссылки

• [shkolazhizni.ru/archive/0/n-14659/ С. Курий — «Как и о чем написана песня „Hotel California“ группы Eagles?»]
• [www.rollingstone.com/news/coverstory/500songs Полный список 500 лучших песен на сайте журнала Rolling Stone]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Hotel California (песня)

Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.