NetLander
Поделись знанием:
</div>
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
NetLander — отменённая миссия межпланетных станций к Марсу, состоящая из орбитального аппарата и 4 небольших посадочных модулей именуемых, как Netlanders. Миссия планировалась французским космическим агентством CNES совместно с европейским космическим агентством ESA в 2007 году (или 2009). Netlanders должны были совершить посадку в разных местах Марса.
Посадочные модули должны были сфотографировать место посадки, исследовать подповерхностную структуру марсианской почвы, а также провести исследования атмосферы Марса. Каждый из четырех посадочных модулей должен был быть оснащён следующими научными инструментами:
- Сейсмометр, IPG, Франция
- Панорамная камера, DLR, Германия
- Атмосферные датчики, FMI, Финляндия
- Датчик электропроводности атмосферы , CETP, Франция
- Прибор для геодезических и ионосферных измерений, GRGS, Франция
- Прибор для измерения свойств грунта, Вестфальский университет имени Вильгельма, Германия
- Георадар, CETP, Франция
- Магнитометр, CETP, Франция
- Микрофон, Калифорнийский университет в Беркли, США[1].
Миссия орбитального аппарата состояла в том, чтобы фотографировать поверхность Марса с орбиты, исследовать атмосферу Марса и служить в качестве ретранслятора данных для посадочных модулей Netlanders.
CNES и ESA отказались от этой миссии, в связи с дороговизной проекта, оба космических агентства запланировали отправить другие орбитальные и спускаемые аппараты, как в миссии Экзомарс.
Будущая миссия MetNet наследует технологии от NetLander[2]. MetNet должна быть осуществлена в 2011—2019 годах[3].
См. также
- Mars Science Laboratory (марсоход) — опустился на поверхность Марса 6 августа 2012 года, функционирует.
- Спирит (марсоход) — опустился на поверхность Марса 4 января 2004 года, последний установленный контакт — 22 марта 2010 года.
- Оппортьюнити (марсоход) — опустился на поверхность Марса 25 января 2004 года, функционирует.
- Соджонер (марсоход) — опустился на поверхность Марса 4 июля 1997 года, последний установленный контакт — 27 сентября 1997 года.
- Феникс — посадочный модуль, работавший в 2008 году.
- Программа «Викинг»
- Марс Одиссей (орбитальный аппарат)
- MRO (орбитальный аппарат)
- Марс-экспресс (орбитальный аппарат)
Напишите отзыв о статье "NetLander"
Примечания
- ↑ (2001) "[www.lpi.usra.edu/meetings/geomars2001/pdf/7007.pdf The Netlander Mission: A Geophysical Network aimed at investigating Mars Atmosphere, Sub-Surface and Deep Interior]" (PDF) in Conference on the Geophysical Detection of Subsurface Water on Mars..
- ↑ (2008) "[metnet.fmi.fi/fileadmin/templates/main/img/gallery-posters/pdf/metnet_poster_epsc08.pdf MetNet The New Generation of Atmospheric Observation for Mars]" (PDF) in European Planetary Science Congress..
- ↑ [metnet.fmi.fi/index.php?id=96 MetNet Mars Mission]. Finnish Meteorological Institute. [www.webcitation.org/6GqtBib5C Архивировано из первоисточника 24 мая 2013].
Места посадок исследовательских аппаратов на карте Марса
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
Отрывок, характеризующий NetLander
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
