Objection (Tango)

«Objection (Tango)»
Сингл Шакиры с альбома Laundry Service
Выпущен	6 июля 2002
Формат	CD-сингл, макси-сингл 12"
Записан	2001
Жанр	Поп-рок, рэп-рок, поп-рэп, R'n'B
Длительность	3:42
Продюсеры	Шакира, Лестер Мендес (сопродюсер)
Автор песни	Шакира
Лейбл	Epic
Хронология синглов Шакиры
«Underneath Your Clothes» (2002) «Objection (Tango)» (2002) «Te Dejo Madrid» (2002)

«Objection (Tango)» (рус. Возражение) — третий сингл колумбийской певицы Шакиры из её первого англоязычного и третьего студийного альбома Laundry Service (2001), выпущенный 6 июля 2002 года на лейбле Epic Records.

Предыстория

В 1998 году Шакира выпустила свой второй официальный студийный альбом Dónde Están los Ladrones?, который имел огромный успех в Латинской Америке и получил мульти-платиновые сертификации в таких странах как Аргентина, Колумбия, Чили, Мексика и Испания. Латинский поп-альбом с влиянием латин-рока стали сравнивать с работой канадо-американской певицы и автора песен Аланис Мориссетт и он "резко ворвался в широко-открытый прибыльный рынок США", проведя 11 недель на вершине американского чарта Billboard Top Latin Albums. Он стал первым альбомом Шакиры, получившим платиновую сертификацию от RIAA. С альбома Dónde Están los Ladrones? был выпущен сингл в арабском стиле «Ojos Así» («Eyes Like Yours»), который стал хитом и был признан "ключевым треком" альбома.

Американская певица Глория Эстефан, чей муж Эмилио Эстефан руководил Шакирой в то время, чувствовала, что певица является потенциальным мейнстримом в поп-индустрии. Тем не менее, первоначально Шакира колебалась записывать песни на английском языке, поскольку он не является её родным языком, поэтому Эстефан предложила ей перевести песню «Ojos Así» чтобы показать, что "перевод может быть хорошим". Затем Шакира начала переводить песню для себя и показала её Эстефан, на что та сказала: "Честно говоря, я не могу сделать это лучше!" Так как певица хотела иметь полный контроль над своими записями, она решила улучшать свой английский, чтобы это дало ей возможность писать собственные песни. Желая "найти способ выразить свои идеи и чувства, ежедневные истории на английском языке", Шакира купила словарь рифм, начала анализировать тексты песен Боба Дилана, читать стихи и работы таких авторов как Леонард Коэн и Уолт Уитмен, а также брала уроки английского у репетитора. «Objection (Tango)» стала первой песней Шакиры, написанной на английском языке, и в интервью с Faze она рассказала о процессе её написания: "Я молилась и просила Бога послать мне хорошую песню сегодня, и я помню, спустя пару часов я начала писать «Objection (Tango)». Я одновременно написала и музыку и слова, и когда это произошло, это было действительно волшебно для меня." Шакира также написала и записала версию песни на испанском языке под названием «Te Aviso, Te Aviso (Tango)».

Список композиций

CD single «Objection (Tango)» (Radio Edit) — 3:29 «Objection (Tango)» (Album version) — 3:42 12-inch maxi single «Objection (Tango)» (Album version) — 3:42 «Objection (Tango)» (Jellybean's Funhouse Mix) — 7:55 «Te Aviso, Te Anuncio (tango)» (Gigi D'Agostino Psico remix) — 10:53

Maxi single «Objection (Tango)» (Radio Edit) — 3:29 «Objection (Tango)» (Album version) — 3:42 «Objection (Tango)» (Kupper's Deep Future Radio Edit) — 4:26 «Te Aviso, Te Anuncio (tango)» (Gigi D'Agostino Psico remix) — 6:10 «Objection (Tango)» (Music video) — 3:42

Чарты и сертификации

Недельные чарты Чарт (2002) Высшая позиция Австралия (ARIA) 2 Австрия (Ö3 Austria Top 40) 12 Бельгия (Ultratop 50 Flanders) 9 Бельгия (Ultratop 50 Wallonia) 8 Дания (Tracklisten) 20 Нидерланды (Dutch Top 40) 5 Финляндия (Suomen virallinen lista) 10 Франция (SNEP) 10 Германия (Media Control AG) 19 Венгрия (Hungarian Airplay Chart) 1 Венгрия (Hungarian Singles Chart) 16 Ирландия (Irish Singles Chart) 12 Италия (FIMI) 6 Норвегия (VG-lista) 8 Швеция (Sverigetopplistan) 7 Швейцария (Schweizer Hitparade) 10 Великобритания (UK Singles Chart) 17 США (Billboard Hot 100) 55 США (Billboard Hot Dance Club Songs) 25 США (Billboard Hot Latin Songs) 16 США (Billboard Latin Pop Airplay) 7 США (Billboard Latin Tropical/Salsa Airplay) 10 США (Billboard Top 40 Mainstream) 21

Годовые чарты Чарт (2002) Позиция Австралия 44 Бельгия (Фландрия) 97 Нидерланды 64 Чарт (2003) Позиция Бельгия (Валлония) 58 Франция 43 Швейцария 86 Сертификации Страна Сертификация Продажи Австралия (ARIA) Platinum 70,000 Франция (SNEP) Gold 250,000

Отрывок, характеризующий Objection (Tango)

– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.