QF 17 pounder

Ordnance QF 17 pounder
17-фунтовка в музее Batey ha-Osef, Израиль
Тип:	Противотанковое орудие
Страна:	Великобритания Великобритания
История службы
Годы эксплуатации:	1943 -
Войны и конфликты:	Вторая мировая война, война в Корее
История производства
Разработан:	1941/1942
Годы производства:	1942-
Характеристики
Масса, кг:	3000
Длина ствола, мм:	4191 мм (55 калибров)
Калибр, мм:	76.2
Лафет:	с раздвижными станинами и щитом
Угол возвышения:	-6° to +16.5°
Угол поворота:	60°
Начальная скорость снаряда, м/с	880 (ОФС) 1204 (БОПС)

QF 17 pounderQF 17 pounder

Ordnance QF 17-pounder (англ. Ordnance Quick Firing 17-pounder, или просто 17-фунтовка) — английская противотанковая пушка калибра 76.2 мм времён Второй мировой войны. Она использовалась как самостоятельно на колёсном лафете, так и для вооружения целого ряда английских танков и САУ. Являлась лучшей противотанковой пушкой союзников. С использованием бронебойного подкалиберного снаряда с отделяющимся поддоном она была способна пробить броню любого немецкого танка. В войсках после войны была заменена на 120-мм безоткатное противотанковое орудие L6 WOMBAT, для установки на танки на смену была принята 84-мм Ordnance QF 20 pounder.

История создания

Ещё до принятия на вооружение 6-фунтовой (57-мм) противотанковой пушки британские специалисты предсказывали её грядущую неспособность к борьбе со всё увеличивающейся бронёй немецких танков. В конце 1940 года начались конструкторские работы по созданию замены 6-фунтовки, которые в основном были завершены к концу 1941 года. Первая производственная линия для производства новых пушек была готова к весне 1942 года. После появления на североафриканском театре военных действий новых тяжёлых немецких танков «Тигр» первая партия из 100 17-фунтовых орудий была быстро туда отправлена в сентябре 1942 года для противодействия этой новой угрозе. Спешка была настолько большой, что эти орудия были посланы в Африку ещё до разработки надлежащих для них лафетов. Поэтому их пришлось смонтировать на лафетах от 25-фунтовой гаубицы. Эта ранняя версия известна как 17/25-pounder под кодовым названием Pheasant. Впервые они были применены в бою в феврале 1943 года.

Полностью разработанные 17-фунтовки были запущены в серийное производство в 1943 году и были впервые использованы в боях в Италии. В 1944 году англичане начали использовать подкалиберный снаряд с отделяющимся поддоном, который развивал скорость 1204 м/с. Введение таких боеприпасов значительно увеличило бронепробиваемость пушки до 231 мм на дистанции 500 м при угле встречи 90°.

Изначально осколочно-фугасный снаряд, разработанный для 17-фунтовки, был недостаточно мощным. Недостаток мощности объяснялся тем, что из-за мощного метательного заряда в гильзе пришлось увеличить толщину стенок снаряда во избежание его разрушения от нагрузок при движении в канале ствола при выстреле. Как следствие, в снаряде уменьшилась масса взрывчатого вещества. Уменьшение метательного заряда в унитарном выстреле с осколочно-фугасным снарядом позволило сделать стенки снаряда более тонкими и разместить в нём больше взрывчатки.

17-фунтовая пушка была намного более тяжёлым и габаритным орудием чем её 6-фунтовая предшественница. Как следствие, она требовала тягача для своей транспортировки и не могла перекатываться силами расчёта на поле боя. Для буксировки на грунте со слабой несущей способностью использовался артиллерийский тягач на базе танка «Крусейдер» (Crusader ). Орудие использовалось только в танковых частях и подразделениях противотанковой артиллерии, пехоте оно по штату не полагалось.

Пушка была быстро приспособлена для использования в качестве танкового орудия, превзойдя по своим качествам любую иную американскую или британскую танковую пушку. Первым её получили танки-истребители «Челленджер» поступавшие на вооружение разведподразделений английских (а также польских и канадских) танковых дивизий и чешской танковой бригады, а так же САУ «Эвенджер» созданной на этом же шасси. Пушка оказалась настолько удачной, что её легко удалось разместить в танке M4 «Шерман» вместо прежнего 75-мм орудия, эта его модификация в спешке была принята на вооружение к моменту высадки в Нормандии как «Шерман Файрфлай» (Sherman Firefly Шерман Светлячок). Англичане также переоборудовали массу своих противотанковых самоходок M10 «Wolverine», заменив американскую трёхдюймовую пушку на свою 17-фунтовую. Получившаяся машина получила название «Achilles» или просто «17-фунтовый М10». А также выпускали противотанковые САУ «Archer» (Лучник) на базе танка «Валентайн». В 1943 году была разработана модификация пушки специально для установки в башне танка - «77 mm HV» первым ею был оснащен танк «Комета».

Американская армия не использовала 17-фунтовую пушку, несмотря на предложение британской стороны о её поставках. Тем не менее, успех британских 17-фунтовок не прошёл незамеченным, американцы сделали по её образу длинноствольное 76-мм танковое орудие. Однако оно по своей бронепробиваемости уступало 17-фунтовке.

17-фунтовые пушки использовались в войне в Корее не только против танков, но и против укреплений.

Варианты

• Mark I — основная серийная версия.
• Mark II — танковый вариант. Убраны детали для монтировки на лафете, дульный тормоз заменен противовесом. В марте 1944 года дульный тормоз был возвращён после введения бронебойного подкалиберного снаряда с отделяющимся поддоном. Mk.II использовалась на противотанковой самоходке Archer и среднем танке «Центурион».
• Mark III — адаптация для нужд десантных судов флота, в общих чертах схожа Mk.I, но с автоматическим механизмом заряжания. Не использовалась.
• Mark IV — ещё один вариант танковой пушки с горизонтальным расположением клина в затворе вместо вертикального для уменьшения занимаемого пушкой места. Устанавливалась на «Sherman IIC».
• Mark V — версия Mk IV с отличающейся монтировкой для замены американских трёхдюймовых пушек при переделке M10 «Wolverine» в «Ахиллес».
• Mark VI — версия Mk.IV с укороченным затвором.
• Mark VII — схоже с Mk.VI, но с видоизмененным затвором. Устанавливалась на «Sherman VC».
• 77 mm HV — так как затвор 17-фунтовки был относительно длинным и не позволял оснастить пушкой многие виды танков, была разработана новая версия пушки с укороченным затвором и стволом. Снаряд остался тем же, что и у 17-фунтовки, а гильза была позаимствована у боеприпасов трёхдюймовой зенитки. Поэтому унитарные артиллерийские выстрелы для новой пушки не были совместимы с 17-фунтовкой и для предотвращения путаницы при снабжении боеприпасами новый вариант пушки обозначили как «77 mm», несмотря на одинаковый с 17-фунтовкой 76.2-мм калибр. Этой пушкой вооружался танк «Комета».

Тактико-технические характеристики

• Калибр, мм : 76.2
• Начальная скорость снаряда; калиберным — 884 м/с, подкалиберным — 1204 м/с
• Лафет : с раздвижными станинами и щитовым прикрытием
• Масса, т : 3
• Максимальный угол возвышения, градусов : +16.5
• Минимальный угол склонения, градусов : −6
• Угол горизонтального обстрела, градусов : 60

бронепробиваемость орудия

QF 17 pounder

на дистанции (м) под углом 30°	AP (мм)	APCBC (мм)	APDS (мм)
450	118	140	209
900	110	131	192
1800	89	111	161

77 mm HV

на дистанции (м) под углом 30°	APCBC (мм)	APDS (мм)
450	120	182
900	110	165
1800	90	130

AP (armor piercing) - бронебойный

APCBC (armor piercing capped ballistic capped) - бронебойный с бронебойным и баллистическим наконечниками

APDS (Armour Piercing Discarding Sabot) - бронебойный подкалиберный с отделяющимся поддоном

См. также

Archer (транслитерируется как Арчер, рус. лучник) — английская противотанковая самоходно-артиллерийская установка периода Второй мировой войны. Эта боевая машина представляла собой установку 17-фунтовой противотанковой пушки QF 17 pounder в открытой сверху рубке на шасси танка «Валентайн».

Ссылки

• [www.lemaire.happyhost.org/armes/artillerie/789.html 17-фунтовка на LemaireSoft] (на английском языке)
• [www.wwiiequipment.com/index.php?option=com_content&view=article&id=75:17-pounder-anti-tank-gun&catid=40:anti-tank&Itemid=58 17-pounder на wwiiequipment] (на английском языке)

Литература

• Chris Henry. British Anti-tank Artillery 1939–45. — Osprey Publishing Ltd.. — ISBN 9781841766386.
• Питер Чемберлен, Крис Элис. Британские и американские танки Второй мировой войны. — ISBN 5-17-018562-6.

Отрывок, характеризующий QF 17 pounder

– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.