Wz.29 (бронеавтомобиль)
Поделись знанием:
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
[[Файл: |300px]]
| |
| wz.29 в Техническом музее Варшавы | |
| Samochód pancerny wz. 29 | |
|---|---|
| Классификация | бронеавтомобиль |
| Боевая масса, т | 4,8 |
| Экипаж, чел. | 4 |
| История | |
| Год(ы) производства | 1931 |
| Год(ы) эксплуатации | 1931—1939 |
| Количество выпущенных, шт | 13 |
| Основные операторы | 
|
| Размеры | |
| Длина корпуса, мм | 5490 |
| Ширина корпуса, мм | 1850 |
| Высота, мм | 2475 |
| База, мм | 3500 |
| Колея, мм | 1510 |
| Клиренс, мм | 350 |
| Бронирование | |
| Тип брони | стальная катаная |
| Лоб корпуса, мм/град. | 6—9 |
| Борт корпуса, мм/град. | 6—9 |
| Корма корпуса, мм/град. | 6—9 |
| Днище, мм | 4 |
| Крыша корпуса, мм | 4 |
| Лоб башни, мм/град. | 10 |
| Борт башни, мм/град. | 10 |
| Корма башни, мм/град. | 10 |
| Крыша башни, мм | 4 |
| Вооружение | |
| Калибр и марка пушки | 37-мм SA 18 |
| Тип пушки | нарезная |
| Боекомплект пушки | 96 |
| Прицелы | телескопический wz.29 |
| Пулемёт(ы) | 3 × 7,92-мм «Гочкисс» |
| Боекомплект пулемёта(ов) | 4032 |
| Подвижность | |
| Тип двигателя | рядный 4-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения |
| Модель двигателя | Ursus 2A |
| Мощность двигателя, л.с. | 35 |
| то же, кВт. | 25,7 |
| Удельная мощность,л.с/т | 7,3 |
| Колёсная формула | 4 × 2 |
| Тип подвески | на листовых рессорах |
| Скорость по шоссе, км/ч | 35 |
| Запас хода по шоссе, км | 380 |
| Преодолеваемый подъём, град. | 10 |
| Преодолеваемый брод, м | 0,35 |
Wz.29 (польск. Samochód pancerny wz. 29 — «бронеавтомобиль образца 1929 года») — польский бронеавтомобиль 1930-х годов. Первый бронеавтомобиль полностью польской разработки, wz.29 был создан конструктором Р. Гундлахом на шасси грузового автомобиля Ursus A в 1929 году. В 1931 году завод «Урсус», поставлявший шасси, и Центральные автомобильные мастерские Варшавы, поставлявшие бронекорпуса, собрали 13 бронеавтомобилей этого типа. Wz.29 оставались на вооружении Польши вплоть до начала Второй мировой войны. На 1 сентября 1939 года в войсках ещё оставалось 8 единиц, которые активно использовались в сентябрьских боях, в ходе которых все были потеряны или уничтожены экипажами, чтобы исключить захват противником.
Напишите отзыв о статье "Wz.29 (бронеавтомобиль)"
Литература
- М. Барятинский. Бронетанковая техника стран Европы 1939—1945. — Москва: Моделист-конструктор, 1999. — 32 с. — (Бронеколлекция № 5 (26) / 1999). — 3000 экз.
|
Это заготовка статьи о бронетехнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Wz.29 (бронеавтомобиль)
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
