АИ-222-25

АИ-222-25 — двухконтурный турбореактивный двигатель семейства АИ-222. Применяется на учебно-боевых самолётах Як-130 и Hongdu L-15.

Производится НПЦ газотурбостроения «Салют» (Россия) и «Мотор Сич» (Украина).

История

Разработка Запорожским МКБ «Прогресс» им. А. Г. Ивченко началась в 1999 году на базе двигателя АИ-22, ГСИ завершены в 2008 году.

В 2004 году освоено производство двигателей на ММПП «Салют».

В настоящее время двигатели АИ-222-25 для самолетов Як-130 выпускают НПЦГ «Салют» и «Мотор Сич». В 2009 году финансирование российской стороны по этому двигателю практически отсутствовало — «Салют» не получал денег по полгода. В рамках сотрудничества приходилось переходить на бартер.

В 2009 году произведено 12 двигателей на ОАО Салют, в 2010 г. план — 58 шт., в 2012 г. — 33

Двигателями АИ-222-25Ф (с форсажной камерой) оснащены китайские учебно-боевые самолеты Hongdu L-15 Lift.

В апреле 2015 года НПЦ газотурбостроения «Салют» объявил об освоении полного цикла производства авиадвигателей АИ-222-25. Ранее авиадвигатель производился в кооперации с украинскими предприятиями «Мотор Сич» и «Ивченко Прогресс» в соотношении 50:50. Однако сейчас «Салют» освоил полное изготовление всех узлов двигателя.

Устройство

Двухвальный двигатель состоит из 2-ступенчатого КНД, выполненного по технологии блиск, 8-ступенчатого КВД, кольцевой камеры сгорания, одноступенчатой ТВД и одноступенчатой ТНД, сопла. Двигатель имеет нижнее расположение коробки агрегатов.

От АИ-22 новые двигатели отличает изменённая конструкция камеры сгорания, турбин высокого и низкого давления. Турбина высокого давления унифицирована с турбиной газогенератора двигателя Д-27. По желанию заказчика могут устанавливаться сопла с управляемым вектором тяги и форсажной камерой. Для этой цели для АИ-222-25 разработано новое поворотное сопло, представляющее собой отдельный модуль, который установлен на фланец задней опоры турбины двигателя. Конструкция модуля позволяет отклонять сопло на угол до 20 градусов в любом направлении от оси двигателя.

Впервые на двигателях такого класса применена цифровая система автоматического управления, совмещённая с системами тестирования и диагностики уровня FADEC. Модульная конструкция позволяет эксплуатировать двигатели по состоянию.

Технические характеристики

• Длина 1960 мм
• Диаметр 630 мм
• Масса сухая 440 кг
• Удельный расход топлива 0,64 кг/кгс ч
• Степень двухконтурности 1,19
• Температура газа перед турбиной 1470°К
• Взлётная тяга 2516 кгс
• Тяга двигателя на максимальном режиме на высоте 5 км при М = 0,6 равна 1450 кгс
• На крейсерском режиме на высоте 10 км и М = 0,6 составляет 300 кгс

АИ-222-25Ф

• Тяга на уровне моря при н.у. 4200 кгс
• На высоте 11 км при скорости 1,4 Маха 2760 кгс
• Масса 560 кг

Ссылки

• [aviaros.narod.ru/ai-222.htm aviaros.narod.ru/ai-222.htm]

Отрывок, характеризующий АИ-222-25

Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.