Аксу-Джабаглинский заповедник

Аксу-Джабаглинский заповедникАксу-Джабаглинский заповедник

</tt> </tt>

</tt>

</tt>

Аксу-Жабаглинский государственный природный заповедник каз. Ақсу́-Жабағылы́ мемлекетті́к табиғи́ қорығы́
Категория МСОП — Ia (Строгий природный резерват)
42°19′00″ с. ш. 70°37′00″ в. д.42.31667° с. ш. 70.61667° в. д. / 42.31667; 70.61667
Расположение	Южно-Казахстанская область и Жамбылская область
Страна	Казахстан Казахстан
Площадь	128 118.1 га
Дата основания	14 июля 1926 года
Управляющая организация	Комитет лесного и охотничьего хозяйства Министерства сельского хозяйства Республики Казахстан
Сайт	[www.aksu-jabagly.kz/ Аксу-Жабаглинский государственный природный заповедник]
Аксу-Жабаглинский государственный природный заповедник

Аксу́-Жабагли́нский госуда́рственный приро́дный запове́дник (каз. Ақсу́-Жабағылы́ мемлекетті́к табиғи́ қорығы́) — первый заповедник в Казахстане.

Расположен в западной оконечности хребта Таласский Алатау в Тюлькубасском, Толебийском и Байдибекском районах Южно-Казахстанской области, а также в Жуалынском районе Жамбылской области на общей площади в 128 118.1 га.

Каньон Аксу глубиной около 1800 м — это и палеонтологический заповедник с наскальными рисунками.

История

Заповедник «Аксу-Джабаглы» организован постановлениями СНК Казахской АССР от 14 июля 1926 года и СНК РСФСР от 27 мая 1927 года на площади 30545 га. В 1929 году к заповеднику был присоединен каньон реки Аксу. В 1935 году площадь была увеличена до 48 570 га. — были присоединены долины рек Бала-Балдыбрек и Балдыбрек.

По последнему постановлению Правительства Республики Казахстан от 17 ноября 2005 года «О предоставлении земельных участков в постоянное землепользование государственному учреждению „Аксу-Жабаглинский государственный природный заповедник“ Комитета лесного и охотничьего хозяйства Министерства сельского хозяйства Республики Казахстан» территория заповедника Аксу-Жабаглы составляет 57 774 га. Заповедник занимает большую часть северо-западной оконечности Таласского Алатау и смежный с ним участок Угамского хребта. Он входит в состав Южно-Казахстанской, занимая её крайнюю юго-восточную часть, и Жамбылской областей Казахстана. В 120 км к северо-западу от основной территории, на Боролдайском хребте Сырдарьинского Каратау, расположен филиал заповедника — палеонтологический участок Карабастау площадью 126 га. Второй палеонтологический участок Аулие имеет площадь 100 га.

Флора и фауна

Флора заповедника Аксу-Жабаглы, по новейшим данным, включает 1737 видов, в том числе 235 видов грибов, 64 вида лишайников, по 63 вида водорослей и мохообразных и 1312 видов высших растений.

Эмблема заповедника — тюльпан Грэйга, ставший предметом экспорта. Размер его багрово-красных лепестков 12-15 см.

Фауна рыб включает 7 видов, наиболее типичные из них — обыкновенная маринка (Schizothorax intermedius) и голый осман (Diptychus dybowskii).

В заповеднике встречаются 11 видов рептилий и 3 вида амфибий, что составляет более 70 % региональной фауны этих групп, а 3 вида занесены в Красную книгу Казахстана. Наибольшую тревогу в охране вызывает безногая ящерица — желтопузик.

Из позвоночных животных наиболее многочисленной является фауна птиц, она включает 267 видов. Из этих птиц на территории заповедника гнездятся 130 видов, а остальные 137 являются пролётными, залётными или зимующими, в Красную Книгу занесены 11 видов, кроме этого ещё 2 вида птиц признаны МСОП (IUCN) глобально угрожаемыми — коростель (Crex crex) и белокрылый дятел (Dendrocopos leucopterus).

Млекопитающие в заповеднике представлены 52 видами, что составляет 80 % от всей териофауны Западного Тянь-Шаня, из них — грызуны (44 %), хищные (24 %), рукокрылые (18 %), копытные (9 %), зайцеобразные и насекомоядные (по 3 %). Копытных представляют архар, горный козел, косуля, марал и кабан, хищных млекопитающих — медведь, барсук, каменная куница, ласка и горностай, а грызунов и зайцеобразных — длиннохвостый сурок, дикобраз, заяц-толай и ондатра.

В Красную Книгу Казахстана занесены 10 видов редких и исчезающих видов млекопитающих. Особого внимания в охране заслуживают 3 вида млекопитающих — снежный барс, занесённый в список угрожаемых видов МСОП (IUCN), эндемичный западно-тяньшаньский вид сурок Мензбира и исчезающий в настоящее время эндемичный подвид архара.

Литература

• Заповедники Средней Азии и Казахстана / В.Е. Соколова, Е.Е. Сыроечковский. — Москва «Мысль», 1990. — 399 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-244-00273-2.
• [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=152 Аксу-Жабагылы заповедник] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.

Ссылки

• [www.aksu-jabagly.kz/ Официальный сайт «Аксу-Жабаглинский государственный природный заповедник»]
• [www.fhc.kz/forest/25/3924/ Аксу-Жабаглинский заповедник на сайте Комитета лесного и охотничьего хозяйства министерства охраны окружающей среды РК]
• [iucnca.net/reserve108 Аксу-Жабаглинский заповедник на сайте «Охраняемые природные территории Средней Азии и Казахстана»]

Отрывок, характеризующий Аксу-Джабаглинский заповедник

Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.