Ходоровски, Алехандро
Поделись знанием:
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
(перенаправлено с «Алехандро Ходоровски»)
| Алехандро Ходоровски | |
| Alejandro Jodorowsky Prullansky | |
 | |
| Имя при рождении: |
Алехандро Ходоровски Прульянски |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: |
актёр, режиссёр, продюсер, композитор, мим, писатель, автор комиксов и психотерапевт |
Алеха́ндро Ходоро́вски Прулья́нски (исп. Alejandro Jodorowsky Prullansky; род. 7 февраля 1929, Токопилья, Чили) — актёр, режиссёр, продюсер, композитор, драматург, мим, писатель, автор комиксов и психотерапевт. Особенно известен своими эзотерическими, сюрреалистическими и шокирующими фильмами, а также рядом комиксов. Кроме того, он — спиритуалист, придерживающийся течений нью-эйдж и дзэн[1], и один из ведущих мировых исследователей Таро. С конца 1990-х годов большое внимание уделял разработке психотерапевтической методики под названием психомагия, нацеленной на излечение от психологических травм, полученных на ранних стадиях жизни.
Биография
Алехандро Ходоровски родился 7 февраля 1929 года в чилийском городе Токопилье в семье еврейских иммигрантов из Российской империи[2].
В конце 40-х — начале 50-х годов участвовал в движении, объединившем молодые чилийские таланты. Наряду с Ходоровски в него входили Хосе Доносо, Энрике Лин, Хорхе Эдвардс. В это же время он организовал театр мимов при Экспериментальном театре Университета Чили.
В возрасте 23 лет Алехандро Ходоровски покидает Чили. В 1962 году вместе с Фернандо Аррабалем и Роланом Топором основывает постсюрреалистическое движение «Паника»[3][4] (название происходит от имени древнегреческого бога Пана). Своими тремя началами оно провозгласило ужас, юмор и одновременность.
Карьеру режиссёра Ходоровский начинает в Мексике, сняв в 1967 году фильм «Фандо и Лиз» по одноимённой пьесе Аррабаля. Показ картины на фестивале в Акапулько спровоцировал беспорядки, режиссёру пришлось сбежать с него, спасаясь от разъяренных зрителей[5].
Второй фильм Ходоровски, сюрреалистический вестерн «Крот», был снят в 1970 году. «Крот» принёс Ходоровски мировую известность. Аллен Кляйн, продюсер Джона Леннона предложил финансировать следующий проект режиссёра, фильм «Священная гора», снятый в 1973.
После этого он довольно долго ничего не снимал. Переехав в Париж, Ходоровский работает в труппе Марселя Марсо.
Более пяти лет он готовит свой самый большой проект — экранизацию романа Фрэнка Герберта «Дюна». Ходоровски приглашает участвовать в фильме Орсона Уэллса и Сальвадора Дали. Над художественным оформлением работает французский художник Жан «Мёбиус» Жиро, над декорациями — Ханс Рудольф Гигер, над музыкой — Pink Floyd. Однако из-за постоянных переносов начала съемок и «недостаточно голливудской» концепции (по словам режиссёра) продюсеры отказались от проекта. Ходоровски говорил, что хотел взять лишь канву романа и многое значительно изменить. Позже Герберт рассказывал: «Мы с Алехандро неплохо ладили, однако я видел, что он просто не собирается ничего снимать. Он написал сценарий, из которого должен был получиться 12-часовой фильм»[6]. После отмены этой работы некоторые идеи и визуальные концепции были использованы при съёмках Эпизода IV «Звёздных войн» и «Чужого». Писатель шутил по поводу первого: «Я считаю, Лукас должен мне хотя бы ужин»[6][7]. Оставшиеся от него более чем 3000 рисунков легли в основу комикса «El Incal». В 2013 году был снят американский полнометражный документальный фильм об этой попытке экранизации — «Дюна» Ходоровски (англ.).
В 1980 году Ходоровски снимает в Индии фильм «Бивень».
В 1989 году после длительного перерыва он возвращается к работе в кино и снимает в Мексике фильм «Святая кровь». Над сценарием к нему он работал 6 лет. В 1990 году ради заработка он снимает коммерческий фильм «Похититель радуги», считающийся провальным. В главных ролях снялись Питер О’Тул и Омар Шариф.
В 2000 году Ходоровски получил премию Джека Смита за вклад в кинематограф на чикагском фестивале андерграундного кино. На фестивале, который посетил режиссёр, были показаны его фильмы «Крот» и «Священная гора», однако до последнего момента не было понятно, позволят ли власти показ картин с неясным легальным статусом. Из-за конфликта с Алленом Кляйном, владеющим правами на эти фильмы, они официально не издавались. Однако в 2005 году разногласия были улажены и было объявлено о подготовке этих фильмов к выпуску на DVD.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3482 дня]
В 2007 году бельгийский театр «Пуан Зеро» поставил написанную специально для него Ходоровским пьесу «Школа чревовещателей», которая имела скандальный, как и всё творчество Ходоровского, успех в Европе.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3482 дня]
Имеет двойное гражданство — Чили и Франции.
Ходоровски женат на Паскаль Монтадон. У него пятеро детей от разных матерей — Бронтис (р. 1962, актёр и театральный режиссёр), Тео, Кристобаль, Адан (р. 1979, актёр, режиссёр и музыкант) и Эухения. Бронтис, Кристобаль и Адан снимались в разных фильмах своего отца.
Режиссёрские работы
- 1957 — Галстук[en] / La cravate (Обмененные головы / Les têtes interverties) — короткометражный фильм по новелле Томаса Манна «Обмененные головы»[de]
- 1967 — Фандо и Лис / Fando y Lis
- 1970 — Крот / El Topo
- 1973 — Священная гора / La montaña sagrada
- 1980 — Бивень / Tusk
- 1989 — Святая кровь / Santa Sangre
- 1990 — Похититель радуги (также известен под названием «Радужный вор») / The Rainbow Thief
- 1997 — Сказки Ходо / Le contes de Jodo
- 2013 — Танец реальности / La danza de la realidad
- 2016 — Бесконечная поэзия / Poesía sin fin
Книги
- Мудрость шуток (La Sabiduría de los Chistes, 1998)
- Дитя чёрного четверга (El niño del jueves negro, 1999)
- Святой обман (La Trampa Sagrada, 2000)
- Альбина и мужчины-псы (Albina y Los Hombres-Perro, 2001)
- Там, где лучше поёт птица (Donde mejor canta un Pájaro, 2001)
- Танец реальности: психомагия и психошаманство (Danza de la realidad: Psicomagia y Psicochamanismo, 2001)
- Мудрость сказок (La sabiduría de los cuentos, 2002)
- Гусиный шаг (El Paso del Ganso, 2002)
- Сокровище тени (El tesoro de la sombra, 2003)
- Не достаточно просто говорить (No basta decir, 2003, сборник стихов)
- Палец и луна (El dedo y la luna, 2004)
- Психомагия (Psicomagia, 2004)
- Камни на пути (Piedras del camino, 2004)
- Путь Таро (La vía del Tarot, 2004)
- Учитель и волшебницы (El maestro y las magas, 2005)
На русском языке выходили:
- Альбина и мужчины-псы (KOLONNA Publications, 2004 г.)
- Плотоядное томление пустоты (KOLONNA Publications, 2005 г.)
- Попугай с семью языками (KOLONNA Publications, 2006 г.)
- Сокровище тени (Kolonna Publications, 2006 г.)
Графические новеллы
- L’Incal (художник Мёбиус)
- 1 L' Incal Noir (1981)
- 2 L’Incal Lumière (1982)
- 3 Ce qui est en bas (1983)
- 4 Ce qui est en haut (1985)
- 5 La Cinquième Essence. 1, Galaxie qui songe (1988)
- 6 La Cinquième Essence. 2, La Planète Difool (1988)
- Avant l’Incal (художник Zoran Janjetov)
- 1 Adieu le père (1988)
- 2 Détective privé de classe «R» (1990)
- 3 Croot (1991)
- 4 Anarcopsychotiques (1992)
- 5 Ouisky, SPV et homéoputes (1993)
- 6 Suicide Allée (1995)
- Après l’Incal (художник Мёбиус)
- 1 Le Nouveau rêve (11/2000)
- Final Incal (художник Ladrönn)
- 1 Les quatre John Difool, version luxe n&b (03/2008)
- 2 Les quatre John Difool (05/2008)
- Aliot (художник Victor de la Fuente)
- 1 Le Fils des ténèbres (1996)
- Anibal Cinq (художник Georges Bess)
- 1 Dix femmes avant de mourir (09/1990)
- 2 Chair d’Orchidée pour le Cyborg (04/1992)
- Astéroïde Hurlant (2006)
- Borgia (художник Milo Manara)
- 1 Du sang pour le pape (11/2004)
- 2 Le pouvoir et l’inceste (01/2006)
- Bouncer (художник François Boucq)
- 1 Un diamant pour l’Au-delà (06/2001)
- 2 La Pitié des bourreaux (05/2002)
- 3 La Justice des serpents (11/2003)
- 4 La Vengeance du manchot (05/2005)
- 5 La Proie des louves (11/2006)
- 6 La Veuve noire (06/2008)
- Dayal de Castaka (художник Das Pastoras)
- 1 Le Premier Ancêtre (03/2007)
- Diosamante (художники Jean-Claude Gal и Igor Kordey)
- 1 La Parabole du royaume en feu (1992)
- 2 La Parabole du fils perdu (04/2002)
- Face de lune (художник François Boucq)
- 1 La Cathédrale invisible (10/1992)
- 1/2 Le Dompteur de vagues (09/2004)
- 2/2 La Cathédrale invisible (09/2004)
- 2 La Pierre de faîte (01/1997)
- 1/2 La Pierre de faîte (09/2004)
- 2/2 La Femme qui vient du ciel (09/2004)
- 3 ou 5 L'Œuf de l'Âme (2004)
- 1 La Cathédrale invisible (10/1992)
- Juan Solo (художник Georges Bess)
- 1 Fils de Flingue (1995)
- 2 Les Chiens du Pouvoir (1996)
- 3 La Chair et la Gale (1998)
- 4 Saint Salaud (1999)
- La Caste des Méta-Barons (художник Juan Gimenez)
- 1 Othon le Trisaïeul (1992)
- 2 Honorata la Trisaïeule (1993)
- 3 Aghnar le Bisaïeul (1995)
- 4 Oda la Bisaïeule (1997)
- 5 Tête d’Acier l’Aïeul (1998)
- 6 Doña Vicenta Gabriela de Rokha l’Aïeule (1999)
- 7 Aghora le Père-mère (01/2002)
- 8 Sans Nom, le dernier Méta-Baron (01/2004)
- Hors série La Maison des Ancêtres (06/2000)
- Int. La Caste des Méta-barons — L’intégrale (11/2003)
- Le Cœur couronné (художник Мёбиус)
- 1 La Folle du Sacré Cœur (11/1992)
- 2 Le Piège de l’irrationnel (11/1993)
- 3 Le Fou de la Sorbonne (11/1998)
- Le Dieu jaloux (художник Silvio Cadelo)
- 1 Le Dieu jaloux (06/1984)
- 2 L’Ange carnivore (01/1986)
- Int. La Saga d’Alandor (04/1991)
- Le Lama blanc (художник Georges Bess)
- 1 Le Premier Pas (1988)
- 2 La Seconde Vue (11/1988)
- 3 Les Trois Oreilles (09/1989)
- 4 La Quatrième Voix (01/1991)
- 5 Main Ouvert, Main Fermée (11/1992)
- 6 Triangle d’Eau, Triangle de Feu (09/1993)
- Le Monde d’Alef-Thau (художник Nizzoli)
- 1 Résurrection (03/2008)
- Les Aventures d’Alef-Thau (художник Arno)
- 1 L’Enfant Tronc (03/1983)
- 2 Le Prince Manchot (09/1984)
- 3 Le Roi Borgne (09/1986)
- 4 Le Seigneur des Illusions (09/1988)
- 5 L’Empereur Boiteux (11/1989)
- 6 L’Homme sans Réalité (05/1991)
- 7 La Porte de la Vérité (10/1994)
- 8 Le Triomphe du Rêveur (11/1998) (художник Covial)
- Les Technopères, (художник Zoran Janjetov)
- 1 La Pré-école Techno (04/1998)
- 2 L'École pénitentiaire de Nohope (11/1999)
- 3 Planeta Games (11/2000)
- 4 Halkattrazz, l'étoile des Bourreaux (11/2002)
- 5 La secte des Techno-évêques (05/2003)
- 6 Les secrets du Techno-Vatican (04/2004)
- 7 Le Jeu parfait (05/2005)
- 8 La Galaxie promise (09/2006)
- Mégalex (художник Fred Beltran)
- 1 L’anomalie (11/1999)
- 2 L’ange Bossu (04/2002)
- 3 Le coeur de Kavatah (02/2008)
Напишите отзыв о статье "Ходоровски, Алехандро"
Примечания
- ↑ [www.ekhoplanet.ru/movie_642_5197 Алехандро Ходоровски: В 80 лет жизнь только начинается]. «Эхо планеты» (14 апреля 2010). Проверено 14 мая 2013. [www.webcitation.org/6GdWnZjUJ Архивировано из первоисточника 15 мая 2013].
- ↑ [kolonna.mitin.com/archive.php?address=kolonna.mitin.com/archive/mj61/jodorowsky.shtml#1 Дмитрий Волчек. ОТСЧЁТ БЕГЕМОТОВ.] — Мои родители из Одессы. Любимый сын моей бабушки утонул в Днепре в половодье. Мальчик пытался спастись, влез в книжный шкаф, в котором лежали тяжёлые тома Талмуда, и утонул вместе с ними. Тогда бабушка рассердилась на Бога и отвергла иудаизм. В 1905 году они эмигрировали в Чили, отец открыл обувной магазин и назвал его «Украинский дом». А мою бабушку с материнской стороны во время погрома изнасиловал казак, она приехала в Чили беременная и родила дочь от этого казака — мою мать. … фамилию казака, к сожалению, не знаю. // kolonna.mitin.com Проверено 01.08.2014 г.
- ↑ [kolonna.mitin.com/archive.php?address=kolonna.mitin.com/archive/mj61/jodorowsky.shtml#1 Дмитрий Волчек. ОТСЧЁТ БЕГЕМОТОВ.] // kolonna.mitin.com Проверено 01.08.2014 г.
- ↑ [www.mitin.com/people/jodor/dv.shtml ХОЗЯИН СВЯЩЕННОЙ ГОРЫ. (Интервью Д. Волчека с Алехандро Ходоровским).] // mitin.com Проверено 01.08.2014 г.
- ↑ [kolonna.mitin.com/archive.php?address=kolonna.mitin.com/archive/mj61/jodorowsky.shtml#1 Дмитрий Волчек. Отсчёт бегемотов.] Ходоровский — единственный режиссёр на свете, которому удалось уничтожить целый кинофестиваль, причём довольно известный — в 60-е годы в Акапулько приезжали многие голливудские звёзды. На фестивальной премьере «Фандо и Лиз» озверевшие зрители устроили погром в кинозале; Ходоровский, которого поджидавшая на улице толпа собиралась линчевать, спасся, спрятавшись в багажнике лимузина. После этого скандала в 1968 году фестиваль в Акапулько закрылся навсегда. // kolonna.mitin.com Проверено 01.08.2014 г.
- ↑ 1 2 Д. Воронов, А. Натаров. [www.mirf.ru/Articles/art149.htm Миры. «Дюна» Фрэнка Герберта. Экранизации] // Мир фантастики. — № 8, апрель 2004.
- ↑ М. Попов. [www.mirf.ru/Articles/art659.htm Киношедевры. «Дюна»] // Мир фантастики. — № 19, март 2005.
Ссылки
- [www.alejandro-jodorowsky.com Официальный сайт] (исп.)
- Алехандро Ходоровски (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.mitin.com/people/jodor/ Интересности]
- [www.videoguide.ru/card_person.asp?idPerson=12049 Биография Алехандро Ходоровски на ВидеоГиде]
- [www.chewbakka.com/sound/el_topo/ Алехандро Ходоровски: El Topo OST]
- [www.chewbakka.com/fiction/jodorowsky_albina Алехандро Ходоровский: Альбина и Мужчины-Псы] (отрывок из книги)
- [www.svoboda.org/programs/ex/2002/ex.101302.asp Алехандро Ходоровски: Портрет на фоне нового романа]
- [www.chewbakka.com/brains/jodorowsky_interview/ Алехандро Ходоровски: старость — это грех]
- [seance.ru/blog/portrait/jodorovsky/ Наиля Гольман. Алехандро Ходоровский. Как написать о реке?] // seance.ru 8 АВГУСТА, 2014 Проверено 13.08.2014 г.
- [rusrep.ru/article/2014/11/06/chelovek-gallyutsinatsiya Полина Кулешова. Человек-галлюцинация] // «Русский Репортёр» 6 ноября, 2014
| ||||||
Отрывок, характеризующий Ходоровски, Алехандро
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
