Кабеса де Вака, Альвар Нуньес

Альвар Нуньес Кабеса де Вака

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Áльвар Ну́ньес Кабéса де Вáка (исп. Álvar Núñez Cabeza de Vaca; 1490, Херес-де-ла-Фронтера — 1559, Севилья) — испанский конкистадор, исследователь Нового Света, парагвайский губернатор.

Биография

Альвар Нуньес Кабеса де Вака (родовое имя дословно означает «Коровья голова») родился в провинции Эстремадура в дворянской семье предположительно в 1490 году. Кабеса де Вака получил классическое образование и был принят на государственную службу. В возрасте двадцати двух лет он участвовал в битве при Равенне, а затем некоторое время занимал пост военного коменданта города Гаэта близ Неаполя. В 1513 году Кабеса де Вака вернулся в Севилью и поступил на службу к герцогу из дома Медина-Сидония. В 1521 году снова попал в армию и отличился в битве при Памплоне.

Военный опыт и знание административного права позволили ему записаться альгвасилом и казначеем готовящейся экспедиции во Флориду. 17 июня 1527 года экспедиция, состоящая из пяти кораблей и шестисот человек, под руководством губернатора Панфило де Нарваэса вышла из порта Санлукар-де-Баррамеда.

Зиму корабли простояли на Кубе и к побережью Флориды подошли только 12 апреля 1528 года. В прибрежном селенье индейцев тимуква Панфило де Нарваэс обнаружил золотую безделушку. Эта находка побудила губернатора оставить флот и углубиться в сельву Флориды на поиски золота, где многие конкистадоры погибли от голода, болезней и атак индейцев.

Добравшись на самодельных лодках до устья Миссисипи, большинство испанцев, среди которых был Панфило де Нарваэс, мощным течением были выброшены в открытое море.

6 ноября 1528 года шестьдесят конкистадоров во главе с Кабеса де Вака потерпели кораблекрушение на острове индейцев дакотов. Индейцы отнеслись к пришельцам дружелюбно и помогли им выжить, но потом обратили всех в рабство. К началу следующего года голод, холода и болезни сократили число испанцев до пятнадцати человек.

Через год Кабеса де Вака был продан индейцам чорруко, жившим на материке, где его и ещё нескольких испанцев заставили постигать основы знахарства и шаманизма. Спустя шесть лет рабства испанцам удалось сбежать. Кабеса де Вака к тому времени выучил шесть индейских языков и получил репутацию великого целителя. Он повёл двух выживших соотечественников и негра-раба вглубь материка, в пути исцеляя больных и раненных индейцев. Вскоре к ним присоединилось множество почитателей, считавших конкистадора «сыном солнца».

Путешествие по Северной Америке длилось два года и закончилось в 1536 году. Пройдя пешком две тысячи лиг, конкистадоры оказались на северо-западе Мексики на территории Новой Галисии, принадлежавшей губернатору Нуньо де Гусману. Оттуда Кабеса де Вака и его спутники перебрались в Мехико.

9 августа 1537 года Кабеса де Вака прибыл в Лиссабон и сушей вернулся в семейное поместье в Эстремадуре.

В 1539 году получил поручение исследовать реку Ла-Плата; в 1541 году захватил страну индейцев Гуарани и назвал ей провинцией Верой. В 1542 году вступил в Асунсьон и несмотря на противодействие испанских колонистов, забрал в свои руки власть.

Когда он предпринял поиски сухопутного пути в Перу, его солдаты восстали и избрали другого губернатора. Кабеса Де Вака в оковах был отправлен в Испанию и приговорён к ссылке в Африку.

Во время процесса Кабеса де Вака в своё оправдание напечатал Naufragios de Alvar Nuñez Cabeza de Vaca («Кораблекрушения Алвара Нуньеса Кабесы де Вака»), к которому его секретарь Педро Фернандес прибавил: «Commentarios de A. N. Adelantado y Gobernador de la provincia del Rio de la Plata» (Вальядолид, 1555).

В дальнейшем был помилован Карлом V и вернулся на родину, получив должность члена верховного суда в Севилье. Умер Кабеса де Вака в 1559 году.

Примечательные факты

В честь исследователя было названо озеро Кабеса де Вака, исчезнувшее около 50 000 лет до н. э., в которое некогда впадала река Рио-Гранде^{[уточнить]}.

Кабеса де Вака был одним из первых европейцев, кто увидел водопады Игуасу.

Кабеса де Вака стал первым европейцем, который увидел бизонов, впоследствии описав этих животных в своей книге «Кораблекрушения», называя их коровами.

Произведения

• Альвар Нуньес Кабеса де Вака. [www.gutenberg.org/ebooks/11071 Кораблекрушения] = Naufragios de Alvar Núñez Cabeza de Vaca. — 1749.
• Абель Поссе. Долгие сумерки путника. — М.: Иностранка: Б. С. Г.-Пресс, 2003.

Публикации

• Кабеса де Вака А. Н. Кораблекрушения / Пер. с исп. Ю. В. Ванникова. — М.: Мысль, 1975. — 128 с.

Фильмография

• 1991 — Кабеса де Вака / Cabeza de Vaca (США, Великобритания, Испания, Мексика), режиссёр Николас Эчеверия / Nicolás Echevarría.

См. также

• Список испанских завоевателей и хронистов в Новом Свете

Ссылки

• Кабеса-де-Вака, Альвар-Нурьес // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [kuprienko.info/alvar-nunez-cabeza-de-vaca-naufragios/ Álvar Núñez Cabeza de Vaca. NAUFRAGIOS.]
• [www.krelib.com/ Альвар Нуньес Кабеса де Вака «Кораблекрушения» на сайте www.krelib.com]

Отрывок, характеризующий Кабеса де Вака, Альвар Нуньес

– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..