Андрющенко, Сергей Александрович

Сергей Александрович Андрющенко
Дата рождения	19 октября 1912(1912-10-19)
Место рождения	село Новопавловка, Николаевский уезд, Самарская губерния, Российская империя
Дата смерти	13 декабря 1980(1980-12-13) (68 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Сергей Александрович Андрющенко (19 октября 1912, Новопавловка, Самарская губерния — 13 декабря 1980, Москва) — подполковник, начальник штаба 23-й стрелковой дивизии, Герой Советского Союза.

Биография

Родился 19 октября 1912 года в селе Новопавловка (ныне — Пугачёвского района Саратовской области). Русский.

Окончил семилетнюю школу. До поступления на военную службу работал в совхозе Саратовского коммунального треста в качестве ученика на ферме.

В 1929 году по комсомольской путёвке поступил в Ульяновское военное пехотное училище имени В. И. Ленина, которое окончил в 1932 году. В 1935 году окончил курсы «Выстрел». В предвоенные годы служил командиром взвода, роты, начальником полковой школы, начальником штаба полка. Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года.

С июля 1941 года и до победы над Германией сражался на Южном, Крымском, Северо-Кавказском, Степном, 1-м, 3-м и 2-м Украинских фронтах. Принимал участие в оборонительных боях в Крыму и на Северном Кавказе, в освобождении Кавказа, Украины, Польши, Венгрии, Чехословакии, разгроме врага на территории Австрии. Дважды тяжело ранен.

В 1948 году С. А. Андрющенко окончил Военную академию Генштаба, в 1968 — Высшие академические курсы при ней. С 1974 года генерал-лейтенант Андрющенко — в отставке.

Жил в Москве. Умер 13 декабря 1980 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище (участок 9-3).

Награды

• 25 октября 1943 год — звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (за отвагу, мужество и умелое командование частями дивизии при форсировании Днепра, захвате и удержания плацдарма на западном берегу реки)
• Почётный гражданин города Братиславы.

• Ордена:
  • 1942 год — Орден Красного Знамени
  • 1944 год — Орден Суворова II степени
  • 1945 год — Орден Кутузова II степени
  • 1945 год — Орден Красной Звезды
  • 1950 год — Орден Красного Знамени
  • 1954 год — Орден Ленина
  • 1955 год — Венгерский орден Красного Знамени

• Медали:
  • «За оборону Кавказа»
  • «За взятие Будапешта»
  • «За взятие Вены» и четыре других медали
  • Медаль «За доблестный труд»
  • Чехословацкая медаль «За овладение Дукельским перевалом»

Память

• Именем Героя был назван большой автономный траулер (БАТ) «Генерал Андрющенко» Мурманского тралфлота.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6 Андрющенко, Сергей Александрович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&0D4/058b0631/index Андрющенко Сергей Александрович]
• [www.zlatoust.ru/a/ze/ze.html?69,70,71 Златоустовская энциклопедия — АНДРЮЩЕНКО Сергей Александрович]
• [pobeda65.su/regions/pugachevskij-municipalnyj-rajon/13-zhitelej-rajona-byli-udostoeny-prisvoeniya-zvaniya-geroj-sovetskogo-soyuza/ 13 жителей Пугачевского района были удостоены звания Герой Советского Союза]

Отрывок, характеризующий Андрющенко, Сергей Александрович

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.