Аэромантия
Аэромантия (от греч. ἀήρ, воздух и μαντεία, прорицание) — гадание по «воздушным» явлениям[1] — прорицание будущего «по небу», облакам, кометам, метеорам, по радуге, по гало вокруг Луны, воздушным течениям и другим атмосферным явлениям[2][3]. Другие названия таких гаданий — арология, аэрология либо аэриология[4]. Различают более узкие разделы аэромантии — аустромантию (гадание по ветру), керавноскопию (наблюдение за громом и молниями), метеомантию (гадание по метеорам и падающим звёздам)[3].
Аэромантией занимались ещё жрецы Вавилона[3], а в период античности она была широко распространена[2]. О некоторых способах аэромантических гаданий упоминает Аристофан в комедии «Облака»[1]. К аэромантии относятся, например, предсказание рождения Иисуса по Вифлеемской звезде и предсказание победы Вильгельма в битве при Гастингсе по появлению кометы Галлея[3].
Аэромантия осуждается в 18-й главе книги Второзаконие[5], входящей в Библию и Тору, и Альбертом Великим в работе Speculum Astronomiae[6], где она описана как производное нигромантии[7]. В церемониальной магии Эпохи Возрождения аэромантия была одним из «семи запретных искусств», наряду с некромантией, геомантией, гидромантией, пиромантией, хиромантией и скапуломантией[en][8].
Напишите отзыв о статье "Аэромантия"
Примечания
- ↑ 1 2 Аэромантия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 [megabook.ru/article/Аэромантия Аэромантия] — статья из Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия
- ↑ 1 2 3 4 [books.google.ru/books?id=Ql1r0yAgl_oC&lpg=PT26&pg=PT26#v=onepage&q&f=false Aeromancy] // The Element Encyclopedia of the Psychic World. — Harper Element, 2006. — P. 8-9.
- ↑ Howard EJ. (1942). «[www.jstor.org/stable/2910532 Four Words in Coxe's a Short Treatise... of Magicall Sciences]». Modern Language Notes (The Johns Hopkins University Press) 57 (8): 675. Проверено 20 августа 2014. via JSTOR
- ↑ Friedenwald H (1942). «[www.jstor.org/stable/1452355 Apologetic Works of Jewish Physicians]». The Jewish Quarterly Review (University of Pennsylvania Press) 32 (3): 237. Проверено 20 августа 2014. via JSTOR
- ↑ Speculum astronomiae, 17 // [albertusmagnus.uwaterloo.ca/PDFs/Jammy-volumen%2005.pdf Opera omnia, ed. Jammy (Lyon, 1651), volumen 5] — p. 656—666. — «Qui quidem libri in suis conclusionibus et demonstrationibus nigromantie subalternantur et supponuntur»
- ↑ Thorndike, Lynn (1927). «[www.jstor.org/stable/2847724 Alfodhol and Almadel: Hitherto Unnoted Mediaeval Books of Magic in Florentine Manuscripts]». Speculum (Medieval Academy of America) 2 (3): 327. DOI:10.2307/2847724. Проверено 20 августа 2014. via JSTOR
- ↑ Hartlieb, Johannes. Buch aller verbotenen Kunst. — Augsburg, um 1465. — [digi.ub.uni-heidelberg.de/diglit/cpg478 Cod. Pal. germ. 478]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Аэромантия
– Приходи.– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
