Астрагаломантия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Астрагаломантия (др.-греч. ἀστραγαλομαντεία от ἀστράγᾰλοςигральная кость, и μαντεία — гадание) — гадание с помощью кубических косточек, на каждой стороне которых была вырезана одна буква (или цифра); косточки выбрасывали по одной и из букв складывали слова, означавшие решение заданного вопроса[1], подобно тому, как при спиритических сеансах употребляется самопишущий карандаш.

В древности устроены были астрагаломантические прорицалища при храме Геркулеса в Ахелии и близ Падуи оракул Гериона[2]. В старину астрагалы изготавливались из костей овец и коз; в ходе археологических изысканий в Средиземноморье и на Ближнем Востоке гадальные кости находили на местах захоронений и религиозных сооружений язычников.[3] Так, например, астрагалы, найденные возле алтаря Афродиты Урании в Афинах, были изготовлены приблизительно в пятисотом году до нашей эры[4].

Астрагаломантия, вследствие своей простоты и доступности, являлась гаданием простолюдинов и потому не получила в Европе признания, как высокое предсказательное искусство; в отличие от Тибета, где этот метод был подробно расписан в специализированных пособиях, которые европейцы стали переводить относительно недавно.[5]

Напишите отзыв о статье "Астрагаломантия"



Примечания

  1. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка Чудинова А.Н. (1910)
  2. Астрагаломантия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  3. Reece, David S. (2000). "[tspace.library.utoronto.ca/bitstream/1807/3090/10/Chapt5b.pdf Worked Astragali]". Kommos: an excavation on the south coast of Crete volume IV: the Greek sanctuary: 398–401, Princeton: Princeton University Press. 
  4. Reece, David S. (1989). «Faunal remains from the altar of Aphrodite Ourania, Athens». Hesperia (American School of Classical Studies at Athens) 58 (1): 63–70. DOI:10.2307/148320.
  5. Osnos, Evan [www.newyorker.com/reporting/2010/10/04/101004fa_fact_osnos#ixzz11AhCeMMQ “The Next Incarnation,]” // The New Yorker, October 4, 2010, p. 63

Отрывок, характеризующий Астрагаломантия

– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.