Добро

Добро — общее понятие морального сознания, категория этики, характеризующая положительные нравственные ценности. Изначально было противоположно понятию худа (т. е. означало результат действия блага, в противовес результату действия зла), а в более позднее время стало употребляться как антоним понятия зла, означая намеренное, бескорыстное и искреннее стремление к осуществлению блага, полезного деяния, например, помощи ближнему, а также незнакомому человеку или даже животному и растительному миру. В житейском смысле этот термин относится ко всему, что вызывает у людей положительную оценку, либо ассоциируется со счастьем, радостью, любовью тех или иных людей, т. е. становится близким релевантному понятию «хорошо».

Добрая воля

Добро как намерение может осуществляться только свободной волей. Удача, выигрышное стечение обстоятельств не являются добром. В отличие от зла, добро не выражается простой волей к добру, поскольку такая воля может быть корыстной, а значит нейтральной по отношению к нравственности. Настоящее добро должно быть бескорыстным.

Природа добра

См. также: этика

Добро и зло — антонимичные понятия и, таким образом, отрицают друг друга. В европейской традиции добро обычно ассоциируют со светом, светлым, белым. Зло — с тьмой, тёмным, чёрным. Согласно догматам некоторых религий добро со злом рассматриваются как автономные силы, ведущие извечную борьбу за право властвовать в мире. Подобная система взглядов в теологии называется дуализмом.

Понятие добра в культуре

В русской культуре слово "добро" изначально означает материальное имущество. "Добрый человек" - богатый человек. Полный человек, который смог набрать вес благодаря тому, что мог позволить себе покупать продукты, называется "добрым", "раздобревшим" (располневшим). "Доброта" - это черта характера, которая позволяет человеку делиться своим добром, имуществом. С приходом христианства слово приобрело другие значения, в том числе не имеющие никакого отношения к материальным благам.

Одна из расхожих фраз, касающихся добра: «Добро должно быть с кулаками». Фраза приписывается М. Светлову, который сообщил её нескольким поэтам с просьбой написать стихотворение, начинающееся на эту строчку. Самое известное стихотворение написал Станислав Куняев:

Добро должно быть с кулаками
Добро суровым быть должно,
Чтобы летела шерсть клоками
Со всех, кто лезет на добро…

Другим примером является фраза «победа сил добра над силами разума», отражающая скепсис по отношению к христианской оценке добра.

Добро является критерием оценивания, абстракцией. Под добром мы понимаем стремления человека, его культуру. Культура и понятия добра и зла тесно связаны. Если культура — это «возделывание» — а сейчас мы понимаем под этим богатство результатов человеческого труда и развития, то одно из направлений этого развития — это добро, другое — зло.

Основной культурный конфликт в понимании добра состоит в том, что одни верят или полагают, что Бог сам освободит полностью и навсегда человека от страданий и зла, если тот будет терпеливо и смиренно служить ему верой и правдой, и следовательно добру чужда агрессия. Другие верят или полагают, что либо Бога вообще не существует и поэтому необходимо самому бороться со злом и следовательно добро — это не только воля к созиданию блага, но и также агрессивная воля к уничтожению вреда и зла, либо что Бог сам призывает человека к битве со злом.

Добро в буддизме

В буддизме нет привычного европейцам антагонизма «Добро — Зло». Высшее «зло» для буддиста — Сансара, цепочка перевоплощений богов, людей, животных… (в безначально существующей Сансаре есть шесть видов существ — боги, асуры, люди, животные, преты и обитатели нараки). Какой бы праведной ни была жизнь, она всё равно так или иначе складывается из страданий (собственных или причиняемых), вызываемых желаниями. Например, желание есть становится причиной страдания животных, рыб, птиц, мясо которых употребляется в пищу. Преодоление же страданий возможно посредством освобождения от желаний. Таким образом, человеческие желания (а также желания богов, животных) можно назвать злом для буддиста.

В писаниях о жизни Будды Гаутамы есть упоминание о персонифицированном зле — это демон Мара, который назван «духом Любви и Смерти». В принципе, в Маре воплощены все земные желания.

Добро в даосизме

Согласно концепции даосизма, нет абсолютного добра и абсолютного зла, нет абсолютной истины и абсолютной лжи — все понятия и ценности относительны. Анализ же бесплоден по причине своей бесконечности.

Из учения о инь и ян следует идея о том, что добро и зло равны и равнозависимы. А значит, добро есть естественное состояние мира, как, впрочем, и зло. Даос, стремящийся к добру, вызывает к жизни зло. Главной добродетелью считается воздержание; это есть начало нравственного совершенствования.

Добро в индуизме

В индуизме за умение отличать Добро от зла ведает сердечная чакра Анахата. С точки зрения индуизма, величина развития этой чакры (относительно остальных чакр) определяет ту крайнюю планку, которая разделят добро и зло. При слаборазвитой чакре в поступках человека присутствует меньше доброты («Радуйся, что не убил, а только ограбил»). При чрезмерно развитой чакре изо всякого действия и ситуации человек стремится извлечь и принести в мир больше доброты («Если бьют по правой щеке, надо подставить левую»).

Обе крайности в индуизме не одобряются, но могут одобряться в других религиях.

Когда чакра внезапно закрывается (например, при потере близкого человека или предательстве, когда чувствуется постоянный холод в солнечном сплетении), то человека посещают мысли о самоубийстве. Тогда для открытия чакры вновь надо найти способ как сделать кому-нибудь добро. Если это невозможно, то человек отказывается от пищи, через несколько дней наступает истощение, и организм человека (сопротивляясь его чувствам) активизирует чакру выживания — Муладхару

Добро в исламе

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Согласно исламской традиции добро это внутреннее качество человека, которое порождается с самого рождения (сущности), а зло является последствием его же грехов, то есть зло исходит от него самого же, а не от Аллаха. Доказательством этого можно привести аяты Корана: «все хорошее, что постигает тебя, приходит от Аллаха. А все плохое, что постигает тебя, приходит от тебя самого» (4:79).

Добро в конфуцианстве

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Конфуций считал, что добром является то, что человек сам для себя считает добром

Не делай другому того, чего себе не пожелаешь

Совершенствование же субъективного понимания добра, приближение его к коллективному, Конфуций отдаёт на откуп социальным взаимоотношениям через соответствующие воздаяния.

Некто спросил: «Правильно ли говорят, что за зло нужно платить добром?» Учитель сказал: «А чем же тогда платить за добро? За зло надо платить по справедливости, а за добро — добром».

В конфуцианстве чаще затрагивается не вопрос добра и зла, а качества «благородного мужа»

Добро в христианстве

Добро — это действия, приносящие счастье и не причиняющие никому вреда, ущерба, боли, страданий. В христианстве самым главным представителем и источником добра считается Бог. Объективным критерием добра (также как и блага) является соответствие его воле Божией. Состояние или чувство, из которого творится добро — это любовь. Совершенная любовь свойственна только Богу. А, значит, и совершенное добро, без малейшей примеси зла, может творить только Он или существа, выполняющие Его волю.

Христианство рассматривает зло не как самостоятельную сущность, но как умаление добра.

В трактате «Оправдание добра» русский христианский философ конца XIX века Владимир Соловьев определял добро как «действительный нравственный порядок, выражающий безусловно должное и безусловно желательное отношение каждого ко всему и всего к каждому» и отождествлял его с Царством Божиим.

Евангельское добро

В Евангелии добро — это прежде всего дела милосердия. Различают дела милости телесной: накормить голодного, напоить жаждущего, принять странника, одеть нагого, посетить больного или заключенного (Мф. 25:35-36). А также милости духовной: обратить грешника от его ложного пути (спасти душу) (Иак. 5:20).

Также в христианстве утверждается, что никакое, даже самое малейшее добро, в конечном итоге не останется без награды от Бога.

См. также

• Объективное добро
• Добро и зло
• Любовь
• Добродетель
• Зло
• Дилемма заключённого

Литература

• Бронзов А. А. [www.biblioteka3.ru/biblioteka/pravoslavnaja-bogoslovskaja-jenciklopedija/tom-2/blago-vysshee.html Благо высшее] // Православная богословская энциклопедия. — СПб.: Издание Петроград. Приложение к духовному журналу «Странник», 1901. — Т. 2.
• Добро, в философии // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Добро

С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.