Витьер, Синтио

Синтио Витьер
Cintio Vitier
Дата рождения:	25 сентября 1921(1921-09-25)
Место рождения:	Ки-Уэст, Флорида, США
Дата смерти:	1 октября 2009(2009-10-01) (88 лет)
Место смерти:	Гавана
Гражданство:	Куба
Род деятельности:	поэт, прозаик, эссеист
Направление:	поэзия, проза
Жанр:	стихи, роман, эссе
Язык произведений:	испанский
Награды:

Си́нтио Витье́р (исп. Cintio Vitier; 25 сентября 1921, Ки-Уэст — 1 октября 2009, Гавана) — кубинский поэт, прозаик, эссеист.

Биография

Сын Медардо Витьера, известного журналиста, педагога, исследователя творчества Хосе Марти. Начал учиться в г. Матансас, центре одноименной провинции. В 1935 году семья переехала в Гавану. В гаванском училище Свет его однокашником стал будущий поэт Элисео Диего. Витьер дебютировал книгой Стихи (1938, с предисловием Х. Р. Хименеса). Закончил юридический факультет Гаванского университета (1947), но по специальности не работал, уже с 1942 году занявшись журналистикой и издательским делом. В университетские годы познакомился с Хосе Лесамой Лимой и поэтессой Финой Гарсиа Маррус, которая в 1947 году стала его женой. Входил в редакцию журнала Orígenes («Истоки»), долгие годы был одним из ближайших друзей и соратников Лесамы Лимы. Как и другие поэты этого круга, стоял в стороне от литературного и идеологического истеблишмента. Автор метафизической лирики, в которой ощутимы католические мотивы, темы этического поиска. Преподавал французский язык в Педагогическом институте Гаваны (1947—1961), затем преподаватель кубинской и латиноамериканской литературы в Центральном университете провинции Вилья-Клара, главный редактор нескольких журналов. Занимался историей кубинской литературы. Перевёл Озарения Артюра Рембо (1961), а также отдельные стихотворения Хопкинса, Малларме, Валери, Рильке, Элюара, Томаса Мертона, Ахматовой и др. Руководитель Центра исследований творчества Хосе Марти. Почётный доктор Гаванского университета, Центрального университета провинции Вилья-Клара, японского университета Сока.

Сын — композитор Хосе Мария Витьер (род. 1954), среди прочего, ему принадлежит музыка в фильме Томаса Гутьерреса Алеа Клубника и шоколад .

Произведения

Стихотворения

• Poemas (1938)
• Sedienta cita (1943)
• Experiencia de la poesía (1944)
• De mi provincia (1945)
• Extrañeza de estar (1945)
• Capricho y homenaje (1947)
• El hogar y el olvido: 1946—1949 (1949)
• Sustancia (1950)
• Conjeturas (1951)
• Vísperas (1953)
• Canto llano (1954—1955) (1956)
• La luz del imposible (1957)
• Escrito y cantado (1954—1959) (1959)
• Testimonios (1968)
• La fecha el pie (1981)
• Hojas perdidizas (1988)
• Nupcias (1993)
• Dama Pobreza (1994)

Эссе

• Experiencia de la poesía (1944)
• Lo cubano en la poesía (1958, переизд. 1970)
• Poética (1961, переизд. 1973)
• Crítica sucesiva (1971)
• Ese sol del mundo moral. Para una historia de la eticidad cubana (1975, опубл. в Мехико, первое издание на Кубе - 1995)
• Temas martianos (1982)
• Crítica cubana (1988)
• Prosas leves (1993)
• Para llegar a Orígenes (1994)
• Lecciones cubanas (1996)
• Resistencia y libertad (2000)

Проза

• De Peña Pobre (1980)
• Los papeles de Jacinto Finalé (1984)
• Rajando la leña está (1986)
• Cuentos soñados (1992)

Составление и комментарии

• Diez poetas cubanos (1948)
• Cincuenta años de poesía cubana (1952)
• Las mejores poesías cubanas (1959)
• Poetas románticos cubanos (1960)
• Flor oculta de la poesía cubana (1978)
• José Martí. Obra literaria (1978)
• Juan Ramón Jiménez en Cuba (1987)

Публикации на русском языке

• Стихи// Поэзия Латинской Америки. М.: Художественная литература, 1975, с.350-352
• Улица Бедной скалы: роман-воспоминание. М.: Художественная литература,1984
• Хосе Лесама Лима: Начало пути// Латинская Америка, 1989, № 5, с. 91 — 106
• Хосе Лесама Лима: Обретение Рая// Латинская Америка, 1993, № 12, с. 22—38
• Хулио Кортасар// Кортасар Х. Я играю всерьез… Эссе, рассказы, интервью. М.: Академич. проект, 2002, с.375-376

Признание

Национальная литературная премия (1988), премия Хуана Рульфо (2002), офицерский крест Ордена искусств и литературы и другие награды.

О поэте снят биографический документальный фильм (1992).

Литература

• Garganigo J.F. Cintio Vitier: encarnación de una poética. Madrid: Anales de literatura hispanoamericana, 1975
• Sánchez-Eppler B. Habits of poetry, habits of resurrection: the presence of Juan Ramón Jiménez in the work of Eugenio Florit, José Lezama Lima and Cintio Vitier. London: Tamesis Books, 1986
• Saínz E. La obra poética de Cintio Vitier. Ciudad de La Habana: Ediciones Unión; Unión de Escritores y Artistas de Cuba, 1998
• Ramos P., Cleger O. Amor y conocimiento en Cintio Vitier (aproximaciones a su obra crítica). La Habana: Abril, 2002
• Acercamientos a Cintio Vitier/ José Bru, ed. Guadalajara: Universidad de Guadalajara, 2002
• Dedicado a Cintio Vitier/ Ruby Ruiz Bencomo, ed. La Habana: Instituto Cubano del Libro; Editorial Letras Cubanas, 2005

Ссылки

• [web.archive.org/web/20080708220700/www.geocities.com/cubafil/vitier/biovitie.html Биография] (исп.)
• [amediavoz.com/vitier.htm Стихи on line] (исп.)

Отрывок, характеризующий Витьер, Синтио

– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.