Врбас
Город
Показать/скрыть карты
|
Врбас (серб. Врбас) — город в Сербии в крае Воеводина, в исторической области Бачка.
Содержание
Население
Население города Врбас — 25 907 жителей, общины Врбас — 45 852 (2002). В основном в городе и общине проживают сербы и черногорцы.
Национальное деление города:[1]
- Сербы — 10670 (41,18 %)
- Черногорцы — 7785 (30,04 %)
- Венгры — 2003 (7,73 %)
- Русины — 1478 (5,70 %)
- Украинцы — 745 (2,87 %)
- Югославы — 529 (2,04 %)
- Хорваты — 427 (1,64 %)
Средний возраст — 38,1 лет.
История
Первое поселение на месте современного Врбаса датируется 1213 годом, хотя сам Врбас упоминается впервые упоминается в 1387 году. Также найдены остатки кельтских стоянок IV века нашей эры. Долгое время здесь проживали в основном сербы, но в 1720-х гг появились немцы и венгры. В 1735 году во Врбасе открыта Сербская церковная школа, в 1765 году — Русинская школа, в 1790 году — государственная школа.
После Второй мировой войны и до 1990-х город назывался Титов Врбас. В 1962 году в городе открылась библиотека, пострадавшая от пожара в 1990-е гг.
Галерея
- Vrbas, Catholic Church.jpg
- Vrbas-bolnica.JPG
- Vrbas, Evangelical church.jpg
- Vrbas, Calvinist church.jpg
Напишите отзыв о статье "Врбас"
Примечания
Это заготовка статьи по географии Сербии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Врбас
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.
Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.