Бесики
| Виссарион Габашвили | |
 | |
| Имя при рождении: |
Бесарион Габашвили |
|---|---|
| Род деятельности: |
поэт и дипломат |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Захарий Николаевич Габашвили |
Бесики (груз. ბესიკი), настоящее имя Виссарион (Бесарион) Захарьевич Габашвили (груз. ბესარიონ ზაქარიას ძე გაბაშვილი; 1750, Тбилиси — 24 января 1791, Яссы) — грузинский поэт и политический деятель. Для поэтического наследия Габашвили характерны и любовная лирика, и героические поэмы, и сатирические стихи и эпиграммы. В качестве обер-секретаря возглавлял имеретинскую дипломатическую миссию с целью добиться для Западной Грузии покровительства России.
Содержание
Биография
Происхождение
Происходил из семьи известных книжников-каллиграфов Габашвили[1][* 1]. Отец — Захарий Габашвили[2], грузинский государственный деятель, писатель и священник, был духовником царей Картли и Кахетии Теймураза II и Ираклия II, но в 1764 году из-за конфликта с католикосом Антонием I был в 1764 отлучен от церкви и изгнан из Тбилиси[3].
При дворе правителя Восточной Грузии
Несмотря на изгнание отца, Бесарион Габашвили рос и воспитывался при дворе Ираклия II. Был в дружеских отношениях с сыном Ираклия II царевичем Леваном и с зятем царя, будущим военачальником князем Давидом Орбелиани. Уже в достаточно молодом возрасте отличался литературными талантами, но при царском дворе нажил себе множество врагов — в основном из-за своих сатирических произведений, в которых высмеивал, в том числе, каталикоса Антония I, а также из-за слухов о его любовной связи с Анной, сестрой Ираклия. В 1777 году Антоний I обвинил Бесариона Габашвили в безбожии и он был вынужден бежать из Тбилиси в Имеретию.
Дипломатическая служба в Имеретии
В Имеретии он служил обер-секретарём у Соломона I, а затем Соломона II.
В 1778 году был направлен с короткой миссией в Персию, чтобы привезти в Грузию возможного претендента на картлийский престол внука Вахтанга VI — Александра Бакаровича[4].
В 1787 году был послан в Российскую империю с дипломатической миссией добиваться для Имеретии покровительства России во время Русско-турецкой войны[5][6][7][8]. Уже на первой встрече с Г. А. Потёмкиным 16 сентября 1787 года Габашвили передал ему секретные предложения о вступлении под российское покровительство Имеретии, Гурии и Самегрело и о желательности ввода российских войск в Абхазию для изгнания из края турок, чтобы «исторгнуть же отечество наше от рук иноверцев».
Находился при ставке фельдмаршала Потёмкина в Молдавии и на Украине, внезапно умер в Яссах в 1791 году.
Поэзия и музыка
Как поэт, Бесарион Габашвили известен по его литературному имени Бесики — уменьшительно-ласкательному от имени Бесарион (груз. ბესარიონ).
Его творческое наследие достаточно разнообразно и включает в себя изящные любовные песни — «Стан красавицы» («Тано татано»)[9], «Сад тоски», «Я понял твои обвинения», «Два дрозда» и другие, сатирические эпиграммы и стихи и патриотические оды и послания на темы современных автору исторических событий.
Поэма «Аспиндза» написана в честь одержанной в 1770 году грузинскими войсками победы над турками у местечка Аспиндза на юге страны и воспевает доблесть полководца Давида Орбелиани, друга Бесики, которому поэт посвятил и цикл стихотворных посланий. В этой же поэме автор укорял союзника царя Ираклия II — российского генерала Тотлебена, который увёл русские войска с поля боя.
Поэма «Рухская битва» посвящена победе имеретинского царя Соломона I в 1780 году в битве у стен Рухской крепости во время междоусобных войн с абхазскими феодалами. Габашвили придал событию и религиозный оттенок, описывая битву как победу христиан над «агарянами»[10][* 2].
Бесики, сам испытывавший влияние персидской поэзии, внёс в грузинскую поэзию свойственные ему музыкальность, метафоричность и образность. Он был известен не только как поэт, но и как исполнитель собственных песен, наполненных национальным колоритом, и как знаток народных музыкальных инструментов, таких, как популярные на Кавказе струнные инструменты саз и тар[11].
Из-за условий скитальческой жизни и неожиданной смерти Габашвили на чужбине архив поэта был утерян, но на протяжении десятилетий в Грузии распространялись рукописные копии его произведений. Поэтическое творчество Бесики оказало большое влияние на грузинских романтиков начала XIX века[12].
Песни на стихи «певца любви Бесики Габашвили»[13] — «Мугам», «Соловей и роза», «Свистит соловей», «Я сердце бросил к твоим ногам» и другие — входят в репертуар современных исполнителей[14].
Память
Бесики является главным героем одноименного романа грузинского писателя Акакия Белиашвили.
Его именем в городе Кутаиси названы парк — «Парк культуры и отдыха имени Бесариона Габашвили»[15] и улица в Тбилиси — улица Бесики.
Напишите отзыв о статье "Бесики"
Примечания
- ↑ [www.dissercat.com/content/zhizn-i-knizhnicheskaya-deyatelnost-ose-gabashvili Жизнь и книжническая деятельность Осэ Габашвили]
- ↑ [www.pravenc.ru/text/161195.html Православная энциклопедия. Габашвили]
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1760-1780/Russ_gruz_otn_18_v_c_3_I/61-80/63.htm Донесение попа Захария Габашвили епископу Астраханскому и Ставропольскому Мефодию о перенесенном им мучении по вине католикоса Антония и о книге, сочиненной Антонием I. 1768 г.]
- ↑ [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Vachn/14.php Вачнадзе М., Гурули В., Бахтадзе М. История Грузии]
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1780-1800/Russ_gruz_vzaimootn/121-140/131.htm Обращение посла имеретинского царя Бессариона Габашвили к фельдм. Гр. Потемкину об ускорении ответов на письма царя Имеретии]
- ↑ [abkhazeti.info/history/20050615575633851250.php Из письма Имеретинского царя Давида к Бесариону Габашвили — об Абхазии]
- ↑ [abkhazeti.info/history/20050615000279172504.php Из письма католикоса абхаз-имеров Максима II к Бесариону Габашвили о целесообразности воссоединения Абхазии с Имеретией и преданности России]
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1780-1800/Russ_gruz_vzaimootn/121-140/134.htm Обращение имеретинского посла Бессариона Габашвили к фельдм. Гр. Потемкину с просьбой о назначении аудиенции]
- ↑ [forum.tbilicity.com/viewtopic.php?f=18&t= Тано татано — Бесики (Виссарион Габашвили, 1749—1791)]
- ↑ [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XVIII/1780-1800/Teimuraz_Bagrationi/text1.htm Из криптографированных записей Теймураза Багратиони]
- ↑ [www.concordtravel.ge/portal/alias__concordtravel/lang__ru/tabid__1417/default.aspx Очерк по истории музыки в Грузии]
- ↑ [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke1/ke1-5763.htm Краткая литературная энциклопедия]
- ↑ [litlikbez.com/stikhi-i-pesni-baratashvili-nikoloz-lirika.html Каландадзе Л. Николоз Бараташвили]
- ↑ [www.bard.ru/cgi-bin/trackography.cgi?name=%C3%E0%E1%E0%F8%E2%E8%EB%E8_%C1 Каталог песен Габашвили]
- ↑ [gomap.az/Info/Description.aspx?idlo=29&lvo=4&pID=1554595&lng=ru Парк культуры и отдыха им. Б. Габашвили (Грузия, Кутаиси)]
- Комментарии
- ↑ Представитель этой семьи выходцев из сирийского города Габаон (совр. Габала-Забель) Лаврентий Габовани (Габашвили), будучи настоятелем московского Донского монастыря, вёл на рубеже XVII—XVIII веков активную деятельность по переписке книг
- ↑ Агаряне — мусульмане — //Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам: Тексты и комментарии. Т. 2. Степени XI—XVII — М.: Языки славянских культур, 2008, 568 с., — с. 528 ISBN 978-9551-0274-0
Ссылки
- [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/68946/%D0%91%D0%B5%D1%81%D0%B8%D0%BA%D0%B8 Статья в БСЭ]
- [slovar.cc/lit/enc/2140802.html Статья в Литературной энциклопедии]
- Барамидзе А. Г. Грузинская литература [XVIII в.] — // История всемирной литературы: В 8 томах. Т. 5 — М.: Наука, 1988, сс. 505—513.
Отрывок, характеризующий Бесики
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
