Гаврилова, Дарья Алексеевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дарья Гаврилова
Гражданство Россия Россия (до 2016)
Австралия Австралия (c августа 2014)
Место проживания Мельбурн, Австралия
Рост 166 см
Вес 61 кг
Начало карьеры 2010
Рабочая рука правая
Удар слева двуручный
Тренер Николь Пратт[1]
Призовые, долл. 1 392 148
Одиночный разряд
Титулов 4 ITF
Наивысшая позиция 24 (24 октября 2016)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 4-й раунд (2016)
Франция 2-й раунд (2015)
Уимблдон 2-й раунд (2016)
США 1-й раунд (2015-16)
Парный разряд
Титулов 1 WTA, 2 ITF
Наивысшая позиция 132 (18 июля 2016)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 1-й раунд (2015-16)
Франция 1-й раунд (2016)
Уимблдон 3-й раунд (2016)
США 2-й раунд (2016)
Последнее обновление: 29 августа 2016 года

Да́рья Алексе́евна Гаври́лова (родилась 5 марта 1994 года в Москве, Россия) — теннисистка, по ходу своей карьеры представлявшая на соревнованиях Россию и Австралию. Победительница одного турнира WTA в парном разряде; бывшая первая ракетка мира в юниорском рейтинге; победительница одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (US Open-2010); победительница одного юниорского турнира Большого шлема в парном разряде (Открытый чемпионат Франции-2012); финалистка одного юниорского турнира Большого шлема в одиночном разряде (Открытый чемпионат Франции-2009); победительница теннисного турнира юношеской Олимпиады в одиночном разряде; победительница одиночного турнира Les Petits As (2008).





Общая информация

Дарья — старшая из двух детей Алексея и Натальи Гавриловых; её брата зовут Степан.

Москвичка в теннисе с шести лет. Любимое покрытие — хард, лучший удар — форхенд.

Спортивная карьера

Юниорские годы

В 2007-11 годах россиянка принимала участие в соревнованиях юниорского тура ITF. Постепенно набираясь опыта, она всё выше поднималась местной классификации. Первый крупный успех приходится на декабрь 2008 года, когда Дарья выходит в четвертьфинал статусного американского турнира Orange Bowl, где уступает Кристине Макхейл[2]. В 2009 году результаты закрепляются — россиянка доходит до полуфинала крупного турнира в Чехии, выигрывает аналогичные соревнования во Франции. В начале июня, на своём дебютном турнире Большого шлема, Гаврилова продолжает свою удачную серию и выходит в финал, где уступает Кристине Младенович. Через несколько недель приходит и первый крупный успех в парном разряде — Дарья, вместе с соотечественницей Ксенией Кирилловой, выходит в полуфинал Уимблдона. Позже осенью к этим результатам добавляются два полуфинала US Open (в паре ассистировала Ирина Хромачёва), выигрыш юниорского Кубка Федерации, а также два финала на статусном Eddie Herr International[3]. Сезон-2010 закрепляет россиянку в статусе одной из сильнейших теннисисток своей возрастной группы, а удачно проведённая серия турниров в конце лета — начале осени (последовательно выиграна Юношеская Олимпиада, US Open и второй подряд юниорский Кубок Федерации), поднимают Дарью на вершину одиночного рейтинга. В 2011 году результаты в юниорском туре уже не столь хороши и постепенно Гаврилова завершает свою карьеру в подобных соревнованиях. В июне 2012 года, впрочем, Дарье удаётся напомнить окружающим о своих былых результатах, когда она в паре с соотечественницей Ириной Хромачёвой выигрывает парный турнир Roland Garros-2012.

Взрослая карьера

С 2008 года Дарья периодически пробует свои силы в соревнованиях взрослого тура. Через год происходит её дебют на соревнованиях WTA: на старте квалификации Кубка Кремля Гаврилова уступает бывшей соотечественнице Анастасии Родионовой. В 2010 году, на фоне волны юниорских успехов, приходят первые крупные победы и во взрослом теннисе — в сентябре, на соревновании в Альбукерке, россиянка впервые обыгрывает действующего игрока Top200, завершив турнирный путь Мишель Ларшер де Бриту. Ещё через год ей впервые удаётся дойти до своего первого финала взрослого турнира (на 25-тысячнике в Москве), а чуть позже и выиграть свой первый титул во взрослом теннисе (на 10-тысячнике в Анталье). В августе Дарья дебютирует в квалификации турнира Большого шлема. В июне 2012 года происходит качественный всплеск результатов: Гаврилова успешно играет на турнире WTA в Хертогенбосе, где начав турнир с квалификации и обыграв по ходу Анастасию Родионову и Янину Викмайер россиянка проходит во второй круг основы, одерживая первые победы на подобном уровне. Большого улучшения после этого не последовало, но Дарья постепенно поднялась в Top200, понемногу наращивая стабильность своих выступлений. В январе 2013 года Гаврилова впервые смогла пробиться в основу турнира Большого шлема: из квалификации пройдя во второй раунд на австралийском соревновании. Этот успех также развить не удалось, что сподвигло команду Гавриловой что-то поменять в своём тренировочном процессе — у национальной федерации не удалось добиться увеличения финансирования, а поиски иных спонсоров привели к переговорам с австралийской федерацией об условиях перехода под их флаг. В конце сезона Гаврилова даже отказалась сыграть за сборную России в Кубке Федерации, чтобы иметь возможность позже быть заигранной за Австралию и в этом турнире и в Олимпийских играх. Финал переговоров был смазан серьёзной травмой, выбившей москвичку из строя на восемь месяцев.

Вернувшись к играм в июле 2014 года, Дарья уже на первом турнире — 50-тысячнике в Калифорнии — отметилась парным титулом, а в дальнейшем, играя больше небольшие соревнования, смогла сохранить за собой место в середине третьей сотни рейтинга. Наиболее удачным появлением на соревнованиях ассоциации стало участие в токийском турнире премьер-серии, где Гаврилова из квалификации пробилась во второй раунд основы. В межсезонье москвичка выиграла внутренний австралийский квалификационный турнир за место в основе Australian Open, а в январе дополнила этот результат серией выигранных матчей в квалификациях и первых кругах австралийских соревнований премьер-серии. Мельбурнский турнир, впрочем, завершился поражением уже в первом круге, но потом Дарья выиграла два тасманийских 50-тысячника, подтянувшись к границе первой и второй сотни классификации. Следующий пик формы пришёлся на середину марта, когда Гаврилова удачно отыграла два супертурнира в США: в Индиан-Уэллсе пробившись из квалификации во второй раунд основы, а в Майами, получив прямое место в основе, выйдя и в четвёртый раунд, попутно лишив соревнование Марии Шараповой. Следом была взята небольшая пауза в выступлениях, закончившаяся в начале мая, когда москвичка сначала дошла до четвертьфинала 100-тысячника в Кань-сюр-Мер, а затем из квалификации пробилась в полуфинал супертурнира в Риме, переиграв во втором раунде основы Ану Иванович. Удачная серия в начале года позволила Дарье отыграть более 150 позиций в рейтинге и 18 мая взобраться на 45-ю строчку одиночного рейтинга.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг
Парный
рейтинг
2015 36 173
2014 233 398
2013 144 537
2012 215 477
2011 383 833
2010 515

Выступления на турнирах

История выступлений на турнирах

Напишите отзыв о статье "Гаврилова, Дарья Алексеевна"

Примечания

  1. [www.tennis.com.au/player-profiles/daria-gavrilova Профиль Гавриловой на сайте Tennis Australia] (англ.). Проверено 25 марта 2015.
  2. [www.itftennis.com/juniors/tournaments/tournament/info.aspx?tournamentid=1100017818 Dunlop Orange Bowl 2008 results], itftennis.com
  3. [www.itftennis.com/juniors/tournaments/tournament/info.aspx?tournamentid=1100019840 Eddie Herr International Junior Tennis Championships 2009 results], itftennis.com
  4. Начала турнир с квалификации.

Ссылки

  • [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)


Предшественник:
Кристина Младенович
ITF Junior World Champion
2010
Преемник:
Ирина Хромачёва
Предшественник:
Белинда Бенчич
Новичок года WTA
2015
Преемник:
не определён

Отрывок, характеризующий Гаврилова, Дарья Алексеевна

– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.