Гляциодислокация
Поделись знанием:
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
(перенаправлено с «Гляциогалокинез»)
Гляциодислокации (лат. glacies — лед + дислокация) — все разновидности нарушений и залеганий горных пород, вызванных воздействием ледников[1].
Гляциодислокации являются предметом изучения одного из научных направлений гляциологии, которое называется гляциотектоникой.
Все гляциодислокации М. Г. Гросвальд подразделяет на три основных группы:
- приповерхностные дислокации, связанные с активными ледниками;
- приповерхностные дислокации, связанные с деградирующим (мёртвым) льдом;
- гляциотектонические преобразования в более глубоких частях литосферы.
Содержание
Гляциодислокации, связанные с активно движущимися ледниками
Складчато-чешуйчатые (скибовые) деформации связаны с движением льда в периферических частях ледниковых покровов. К ним относятся все самые мощные известные гляциодислокации.
Согласно имеющимся гипотезам, такие дислокации образованы в результате движения эпитермальной части литосферы, примороженной к леднику, по плоскостям среза и скольжения, совпадавшим с нижней границей (гранью) многолетнемёрзлых пород. Одной из таких, крупнейших в мире гляциодислокаций, по-видимому, являются Сибирские Увалы в Западной Сибири.[2] Крупные гляциодислокации скибового типа обнаружены в бывшем Песковском районе Гродненской области.
Крупнейшие складчато-чешуйчатые гляциодислокации на территории Беларуси достигают в длину 80 км при ширине до 3 км и более (Песковская). Они состоят из системы надвинутых друг на друга складок и чешуй, построенных из сильно деформированных осадочных пород различного (чаще мелового и палеогенового) возраста. Крупнейшие отторженцы представляют собой отделенные от субстрата глыбы мощностью до 100 м и более.
В результате ледниковой переработки поверхность и верхняя часть толщи дочетвертичных осадочных пород оказались сильно преобразованными. Такое преобразование на некоторых территориях выражается в удалении в результате экзарации огромных массивов (местами на глубину до 150—200 м) дочетвертичных пород, в то время как в других местах наблюдается значительное увеличение мощности осадочных пород (до 100—200 м по сравнению с исходной), происходящее вследствие формирования гляциодислокаций складчато-чешуйчатого и гляциодиапирового типов[3].
Гляциодиапир
Механизм образования гляциадипиров связывается с давлением движущегося ледника по талому или водонасыщенному субстрату, морене, водноледниковым отложениям или отложениям приледниковых озёр. В результате давления льда на ложе происходит выдавливание субстрата в трещины в ослабленные участки нижних слоёв льда. Такие инъекции образуют также и так называемые гляциодайки[4].
Следует отметить, что образование гляциодислокаций происходит в результате возникновения под воздействием ледника значительных напряжений в подстилающих породах. В настоящее время имеется достаточный опыт реконструкции полей напряжений и условий формирования гляциотектонических структур по данным изучения вторичных нарушений, в том числе трещин скалывания и других структурных элементов гляциодислокаций[3][5].
- Инъективные дислокации, которые возникают при внедрении мягких, часто — пластичных и влажных, пород ледникового ложа в толщу активного льда (гляциодиапиры), в межлопастные пространства и прочие участки пониженного давления. К таким образованиям, частично, возможно относить формы, выраженные сейчас в виде известных Дудергофских и Павловских высот в Ленинградской области, хотя есть достаточно оснований говорить не только о диапиризме, но и о том, что погребённые здесь под отложениями позднечетвертичной морены кембрийские породы большой мощности относятся к настоящим ледниковым отторженцам[6].
- Ледниковые отторженцы — блоки осадочных горных пород, которые целиком отделены ледником от материнской толщи и полностью становятся составной частью собственно ледниковых отложений. При этом ледниковые отторженцы обычно более или менее сохраняют свои первичные признаки: текстуру и структуру.
- Малоамплитудные поверхностные складки нагнетания и волочения.
Гляциодислокации, связанные с деградирующими ледниками (мёртвыми льдами)
- Гляциокарст — деформации просадочного и оползневого характера, которые обусловлены вытаиванием мёртвого льда. Такие гляциокарстовые (термокарстовые) воронки и котлы возникают часто катастрофически, на глазах, у краёв отступивших ледников, в перигляциальной зоне.
- Инъенктивные формы, которые возникают в результате выжимания пластичного материала (диапиризма) в трещины деградирующего льда. В частности, такой механизм описан для объяснения формирования поля маргинальных озов в Уймонской котловине в устьевой части долины р. Мульта на Алтае[7]. Эти заключения были сделаны на Алтае после основательных полевых изысканий с учётом исследований таких форм в Канаде и в Швеции[8][9]
- Айсберговые дислокации — к ним относятся деформации донных отложений океанов, морей и других водоёмов приледникового типа, связанные с динамическим воздействием айсбергов. Айсберговые дислокации, в соответствии с размерами крупнейших айсбергов, могут возникать на глубинах до 500 м, а в Антарктике — до 600 м[10]. Эти дислокации имеют вид борозд выпахивания глубиной до 2 — 2,5 м, иногда — до 19 м, и шириной до 20 м. Эти борозды «лежат» на продолжении фьордов и других подводных ледниковых долин в направлении господствующих течений.
Образование борозд сопровождается складчатыми и чешуйчатыми дислокациями грунта, дно обогащается ледниковыми валунами и галькой, принесёнными айсбергами. В местах посадки айсбергов на мель часто можно наблюдать изометричные отпечатки-вмятины, иногда с залегающими в них дропстоунами.
Изучение айсберговых дислокаций имеет большое значение для разработки методов защиты подводных коммуникаций от повреждения айсбергами, в частности — нефте- и газопроводов (например, в море Бофорта и в других районах Арктики).
Гляциоизостатические движения земной коры
Эти дислокации некоторые гляциологи и геологи лишь условно относят к гляциодислокациям. В этом же физическом ряду можно отметить процессы активизации разломов этой коры, связанной с ледниковой нагрузкой, и гляциогалокинез.
Гляциогалокинез
Это интенсивный рост погребённых соляных структур (соляных куполов и штоков) под воздействием ледниковой нагрузки. Большое значение активности гляциогалокинеза подтверждается закономерными взаимоотношениями между следами древних оледенений (конечными моренами, гляциодислокациями) и распределением соляных структур[11]. Согласованность этих следов и явлений соляной тектоники установлены в Дании, на Северо-Германской низменности, на территории Припятского прогиба и Днепровско-Донецкой впадины.
Одним из диагностических признаков ледникового галокинеза служат включения валунов каменной соли в четвертичные морены Прибалтики, Белоруссии и Кировской области.
Напишите отзыв о статье "Гляциодислокация"
Примечания
- ↑ Гросвальд М. Г. Гляциодислокации // Гляциологический словарь. / Ред. В. М. Котляков. — Л.: Гидрометеоиздат, 1984. — С. 92.
- ↑ [web.archive.org/web/20060615121014/www.admhmao.ru/obsved/priroda/pr_parki/sam_chug/foto/sam2.jpg Сибирские Увалы. Природный парк «Самаровский Чугас»].
- ↑ 1 2 Белоусов Т. П., Мухамедиев Ш. А., Куртасов С. Ф. и др. Системы трещин в мезозойско-кайнозойских отложениях Беларуси и сопредельных территорий России // Лiтасфера / Lithosphere, 2006. — № 2. — С. 52—62.
- ↑ Лаврушин Ю. А. Строение и формирование основных морен материковых оледенений. — М.:Наука, 1976. — 238 с.
- ↑ Аболтиньш О. П. Гляциоструктура и ледниковый морфогенез. — Рига: Зинатне, 1989. — 284 с.
- ↑ Грейсер Е. Л., Дашко Р. Э., Котлукова И. В., Малаховский Д. Б. [www.evgengusev.narod.ru/spb/greyser-1980.html Строение и происхождение Дудергофских высот (окрестности Ленинграда)].
- ↑ Рудой А. Н. Четвертичные ледоемы гор Южной Сибири // Материалы гляциологических исследований, 2001. — Вып. 90. — С. 40—49.
- ↑ Elson, J. Origin of Washboard Moraines // Bull. Geol. Soc. Amer., 1957. — Vol. 68. — P. 324—339.
- ↑ Hoppe, G. Glacial morphology and inland ice ression in Northern Sweden // Geogr. Ann., 1959. — № 4. — P. 1—17.
- ↑ Гросвальд М. Г. Айсберговые дислокации. // Гляциологический словарь / Ред. В. М. Котляков. — Л.: Гидрометеоиздат, 1984. — С. 38—39.
- ↑ Гросвальд М. Г. Гляциогалокинез. // Гляциологический словарь / Ред. В. М. Котляков. — Л.: Гидрометеоиздат, 1084. — С. 90.
Литература
- Левков Э. А. Гляциотектоника. — Минск: Наука и техника, 1980. — 280 с.
- Бондарев Л. Г. Ледники и тектоника. — Л., 1975. — 280 С.
- Лаврушин Ю. А., Чугунный Ю. Г. Каневские гляциодислокации. — М.: Наука, 1982. — 100 с.
Ссылки
- [content.foto.mail.ru/mail/a.i.voevodsky/622/s-643.jpg Дудергофские высоты].
- [content.foto.mail.ru/list/usas/Bashkiria/i-1716.jpg Дудергофские высоты].
- [web.archive.org/web/20060615121014/www.admhmao.ru/obsved/priroda/pr_parki/sam_chug/foto/sam2.jpg Сибирские Увалы. Природный парк «Самаровский Чугас»].
- [www.evgengusev.narod.ru/spb/kras-1.jpg Геологический разрез гляциодислокаций с ледниковыми отторженцами и сдвигами в Приневской низменности. Из статьи: И. И. КРАСНОВ, X.А. АРСЛАНОВ, Т. И. КАЗАРЦЕВА. Т. В. ТЕРТЫЧНАЯ, С. Б. ЧЕРНОВ и Э. С. ПЛЕШИВЦЕВА]
- [www.admhmao.ru/obsved/priroda/pr_parki/sam_chug/foto/ostanec1.jpg Самаровский ледниковый отторженец, сложенный породами палеогена. Сибирские Увалы].
- [web.ru/db/msg.html?mid=1163814&uri=part08-04.htm Н. В. Короновский, А. Ф. Якушова. Основы геологии. Рис. 8.11. Характер гляциодиапиров, образованных неогеновыми глинами в береговых обрывах Балтийского моря].
- [knol.google.com/k/alexei-rudoy-%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D0%B9-%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87-%D1%80%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B9/%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5-%D0%B4%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8-%D0%B8-%D0%B8%D1%85-%D0%BE%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5/2mjmwx6ls3hzt/41#%28D0%29%2893%29%28D0%29%28BB%29%28D1%29%288F%29%28D1%29%2886%29%28D0%29%28B8%29%28D0%29%28BE%29%28D0%29%28B4%29%28D0%29%28B8%29%28D1%29%2881%29%28D0%29%28BB%29%28D0%29%28BE%29%28D0%29%28BA%29%28D0%29%28B0%29%28D1%29%2886%29%28D0%29%28B8%29%28D0%29%28B8%29 А. Н. Рудой. Гляциодислокации. KNOL.]
Отрывок, характеризующий Гляциодислокация
– В армию.– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
