Дитятин, Александр Николаевич

Александр Дитятин
Личная информация
Полное имя:	Александр Николаевич Дитятин
Клуб:	«Динамо» (Ленинград)
Дата рождения:	7 августа 1957(1957-08-07) (66 лет)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Тренер(ы):	А. Г. Ярмовский
Рост:	178 см
Вес:	70 кг
Лучшие результаты на Олимпиаде
Вольные упражнения:	19.70 (1980)
Конь:	19.80 (1980)
Кольца:	19.875 (1980)
Перекладина:	19.75 (1980)
Награды и медали Олимпийские игры Серебро Монреаль 1976 команда Серебро Монреаль 1976 кольца Золото Москва 1980 команда Золото Москва 1980 многоборье Золото Москва 1980 кольца Серебро Москва 1980 конь Серебро Москва 1980 опорный прыжок Серебро Москва 1980 брусья Серебро Москва 1980 перекладина Бронза Москва 1980 вольные Чемпионаты мира Серебро Страсбург 1978 команда Серебро Страсбург 1978 кольца Бронза Страсбург 1978 многоборье Бронза Страсбург 1978 вольные Золото Форт-Уорт 1979 команда Золото Форт-Уорт 1979 многоборье Золото Форт-Уорт 1979 кольца Золото Форт-Уорт 1979 опорный прыжок Бронза Форт-Уорт 1979 перекладина Золото Москва 1981 команда Золото Москва 1981 кольца Золото Москва 1981 брусья Государственные и ведомственные награды

Алекса́ндр Никола́евич Дитя́тин (род. 7 августа 1957, Ленинград, СССР) — советский гимнаст, трёхкратный олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира, один из лучших гимнастов всех времён. Заслуженный мастер спорта СССР (1979).

Семикратный чемпион мира 1979 и 1981 годов. Двукратный чемпион Европы 1979 года. Многократный чемпион спартакиад народов СССР. Единственный в мире гимнаст, имеющий медали во всех оцениваемых упражнениях на одних Играх: на московской Олимпиаде 1980 года завоевал 3 золотых, 4 серебряных и 1 бронзовую медаль. С этим результатом он вошёл в книгу рекордов Гиннесса. Выступал за ленинградское «Динамо».

Однако уже спустя 3 года Александр был вынужден расстаться с большим спортом. Дело в том, что вскоре после Московской Олимпиады он получил нелепую, но оказавшуюся тяжелой травму – вывих голеностопного сустава. Но, несмотря на это, какое-то время гимнаст еще продолжал выступать и даже завоевывал награды на крупных международных соревнованиях. В ноябре 1981 года Дитятин вышел (уже в качестве капитана) на помост очередного чемпионата мира, который проходил в Москве, в спорткомплексе «Олимпийский». Александр сказал: «Сделаю все для победы команды». И сделал. Советская сборная снова стала лучшей в мире, а сам Дитятин завоевал еще 2 золотые медали – в упражнениях на кольцах и на брусьях.

После завершения карьеры спортсмена стал тренером, проработав до 1995 года.

В 1981 году Александр Дитятин окончил Государственный институт физической культуры им. П. Ф. Лесгафта в Ленинграде, в 2001 году — Академию государственной службы.

С 1995 по 2002 год — подполковник пограничной службы, работал старшим контролёром ОКПП в международном аэропорту «Пулково-2». С 2002 года Александр Николаевич заведует кафедрой гимнастики в Российском государственном педагогическом университете имени А. И. Герцена.

Награждён орденами Ленина (1980) и «Знак Почёта» (1976). Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации (2014).

В 2004 году включен в Международный зал гимнастической славы.

Литература

Александр Дитятин. [Фотоочерк]. — М.: Физкультура и спорт, 1982. — 48 с. — (Герои олимпийских игр).

Алексей Самойлов. Так стоять. // "Огонек", № 52, 1979 г., с. 28-29.

Ссылки

• [www.peoples.ru/sport/gymnastics/dityatin/ Статья о спортсмене на сайте peoples.ru]
• [www.databaseolympics.com/players/playerpage.htm?ilkid=DITYAALE01 Данные о спортсмене на сайте databaseOlympics.com]  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/di/aleksandr-dityatin-1.html Александр Дитятин] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Дитятин, Александр Николаевич

– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».