Бралья, Альберто

Альберто Бралья
Личная информация
Награды и медали Олимпийские игры Золото Лондон 1908 многоборье Золото Стокгольм 1912 многоборье Золото Стокгольм 1912 команда

Альберто Бралья (итал. Alberto Braglia; 23 марта 1883, Кампогаллиано — 5 февраля 1954, Модена) — итальянский гимнаст, трёхкратный чемпион летних Олимпийских игр.

Сначала Бралья участвовал в неофициальных Олимпийских играх 1906 в Афинах, на которых он дважды занял второе место в первенствах на 5 и 6 снарядах. Однако эти медали официально не зарегистрированы Международным олимпийским комитетом, так как соревнования прошли без его разрешения.

На Играх 1908 в Лондоне Бралья участвовал в личном первенстве. С результатом 317,00 он занял первое место. На следующей Олимпиаде 1912 в Стокгольме он защитил свой титул, набрав 135,00 очков. На этих же соревнованиях Бралья вошёл в состав итальянской сборной, которая победила в командном первенстве.

На летних Олимпийских играх 1932 в Лос-Анджелесе Бралья уже выступал в роли тренера национальной сборной, которая победила в четырёх дисциплинах, включая личное и командное первенство.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/br/alberto-braglia-1.html Альберто Бралья] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Бралья, Альберто

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.