Женская Лига чемпионов ЕКВ 2011/2012
Поделись знанием:
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
| Женская Лига чемпионов ЕКВ 2012 | |
CEV Women Volleyball Champions League 2012
 | |
| Данные турнира | |
|---|---|
| Даты проведения: | |
| Количество команд: |
20 |
| Итоговая расстановка | |
| Чемпион: |
|
| Серебряный призёр: |
|
| Бронзовый призёр: |
|
| Статистика турнира | |
| Сыграно матчей: |
88 |
| Игрок турнира: |
|
| ← 2010/2011 ... 2012/2013 → | |
12-й розыгрыш женской Лиги чемпионов ЕКВ (52-й с учётом Кубка европейских чемпионов) проходил с 29 ноября 2011 по 25 марта 2012 года с участием 20 клубных команд из 11 стран-членов Европейской конфедерации волейбола. Финальный этап был проведён в Баку (Азербайджан). Победителем турнира впервые стала турецкая команда «Фенербахче» (Стамбул).
Содержание
Система квалификации
18 мест в Лиге чемпионов 2011/2012 были распределены по рейтингу ЕКВ на 2011 год[1], учитывающему результаты выступлений клубных команд стран-членов ЕКВ в еврокубках на протяжении трёх сезонов (2007/2008—2009/2010). Согласно нему места в Лиге получают клубы из 11 стран: Италия (3 команды), Россия, Турция, Франция, Польша, Испания (все по 2), Сербия, Румыния, Хорватия, Нидерланды и Германия (по 1 команде). После отказа от участия в Лиге клубов из Испании, Хорватии и Нидерландов три вакантных места получили стоящие в рейтинге ниже Швейцария, Азербайджан и Чехия.
Ещё три вакансии были распределены по специальному приглашению ЕКВ. Их получили Турция, Германия и Азербайджан.
Команды-участницы
Система проведения розыгрыша
Соревнования состоят из предварительного этапа, двух раундов плей-офф и финального этапа. На предварительном этапе 20 команд-участниц разбиты на 5 групп. В группах команды играют с разъездами в два круга. За победы со счётом 3:0 и 3:1 команды получают по 3 очка, за победы 3:2 — по 2 очка, за поражения 2:3 — по 1 очку, за поражения 0:3 и 1:3 очки не начисляются. В 1/8-финала плей-офф выходят по три лучшие команды из групп, а также одна команда, имеющая лучшие показатели из числа занявших в группах последние места.
16 команд-участниц 1/8-финала плей-офф делятся на пары и проводят между собой по два матча с разъездами. Победителем пары выходит команда, одержавшая две победы. В случае равенства побед в независимости от соотношения партий по сумме двух матчей назначается дополнительный сет, победивший в котором выходит в четвертьфинал плей-офф.
8 команд-участниц 1/4-финала плей-офф по такой же системе определяют четырёх участников финального этапа.
Финальный этап проводится в формате «финала четырёх» — полуфинал и два финала (за 3-е и 1-е места).
Предварительный этап
В колонках В (выигрыши) в скобках указано число побед со счётом 3:2, в колонке П (поражения) — поражений со счётом 2:3.
Группа А
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  «Расинг Клуб де Канн» Канны |
3:1 3:1 |
3:1 3:2 |
3:0 3:0 |
6 | 6(1) | 0 | 18:5 | 17 | |
| 2 |  «Эджзачибаши» Стамбул |
1:3 1:3 |
3:2 3:1 |
3:1 3:2 |
6 | 4(2) | 2 | 14:12 | 10 | |
| 3 |  «Вилла-Кортезе» |
1:3 2:3 |
2:3 1:3 |
3:1 3:0 |
6 | 2 | 4(2) | 12:13 | 8 | |
| 4 |  «Шверинер» Шверин |
0:3 0:3 |
1:3 2:3 |
1:3 0:3 |
6 | 0 | 6(1) | 4:18 | 1 |
- 29.11: Шверинер — Эджзачибаши 1:3 (25:18, 14:25, 22:25, 20:25).
- 29.11: РК де Канн — Вилла-Кортезе 3:1 (25:21, 25:20, 23:25, 25:21).
- 6.12: Эджзачибаши — РК де Канн 1:3 (25:23, 23:25, 18:25, 20:25).
- 6.12: Вилла-Кортезе — Шверинер 3:1 (21:25, 25:21, 25:17, 25:15).
- 14.12: Вилла-Кортезе — Эджзачибаши 2:3 (25:16, 14:25, 25:23, 19:25, 13:15).
- 15.12: РК де Канн — Шверинер 3:0 (25:11, 25:14, 25:15).
- 20.12: Шверинер — РК де Канн 0:3 (21:25, 20:25, 17:25).
- 22.12: Эджзачибаши — Вилла-Кортезе 3:1 (25:14, 25:13, 22:25, 25:20).
- 10.01: Шверинер — Вилла-Кортезе 0:3 (21:25, 22:25, 17:25).
- 11.12: РК де Канн — Эджзачибаши 3:1 (25:22, 25:19, 22:25, 25:21).
- 17.01: Эджзачибаши — Шверинер 3:2 (29:31, 25:20, 25:21, 22:25, 15:12).
- 17.01: Вилла-Кортезе — РК де Канн 2:3 (16:25, 26:24, 22:25, 25:16, 9:15).
Группа В
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Фенербахче» Стамбул |
3:0 1:3 |
3:0 3:1 |
3:0 3:0 |
6 | 5 | 1 | 16:4 | 15 | |
| 2 |  «Рабита» Баку |
0:3 3:1 |
3:0 3:0 |
3:0 3:0 |
6 | 5 | 1 | 15:4 | 15 | |
| 3 | «Дрезднер» Дрезден |
0:3 1:3 |
0:3 0:3 |
1:3 3:0 |
6 | 1 | 5 | 5:15 | 3 | |
| 4 | АСПТТ «Мюлуз» . |
0:3 0:3 |
0:3 0:3 |
3:1 0:3 |
6 | 1 | 5 | 3:16 | 3 |
- 30.11: Фенербахче — Дрезднер 3:0 (25:16, 25:19, 25:21).
- 1.12: Рабита — АСПТТ Мюлуз 3:0 (25:15, 25:13, 25:21).
- 6.12: АСПТТ Мюлуз — Фенербахче 0:3 (20:25, 19:25, 18:25).
- 7.12: Дрезднер — Рабита 0:3 (22:25, 19:25, 21:25).
- 14.12: Дрезднер — АСПТТ Мюлуз 1:3 (25:15, 20:25, 22:25, 23:25).
- 15.12: Фенербахче — Рабита 3:0 (25:20, 29:27, 25:18).
- 20.12: Рабита — Фенербахче 3:1 (25:27, 27:25, 25:20, 25:17).
- 20.12: АСПТТ Мюлуз — Дрезднер 0:3 (23:25, 18:25, 11:25).
- 10.01: Рабита — Дрезднер 3:0 (25:17, 25:17, 25:16).
- 11.12: Фенербахче — АСПТТ Мюлуз 3:0 (25:17, 25:16, 25:12).
- 17.01: Дрезднер — Фенербахче 1:3 (23:25, 25:21, 15:25, 19:25).
- 17.01: АСПТТ Мюлуз — Рабита 0:3 (16:25, 20:25, 17:25).
Группа С
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  «Динамо-Казань» Казань |
3:0 3:0 |
3:1 3:1 |
3:2 1:3 |
6 | 5 (1) | 1 | 16:7 | 14 | |
| 2 |  «Атом Трефл» Сопот |
0:3 0:3 |
3:2 3:2 |
3:0 3:0 |
6 | 4 (2) | 2 | 12:10 | 10 | |
| 3 |  «Волеро» Цюрих |
1:3 1:3 |
2:3 2:3 |
3:1 3:0 |
6 | 2 | 4 (2) | 12:13 | 8 | |
| 4 |  «Модржанска» Простеёв |
2:3 3:1 |
0:3 0:3 |
1:3 0:3 |
6 | 1 | 5 (1) | 6:16 | 4 |
- 30.11: Динамо-Казань — Модржанска 3:2 (23:25, 20:25, 25:18, 25:15, 15:11).
- 30.11: Волеро — Атом Трефл 2:3 (25:19, 25:14, 14:25, 15:25, 9:15).
- 7.12: Модржанска — Волеро 1:3 (21:25, 12:25, 25:15, 15:25).
- 7.12: Атом Трефл — Динамо-Казань 0:3 (15:25, 19:25, 23:25).
- 13.12: Атом Трефл — Модржанска 3:0 (25:21, 25:14, 25:20).
- 15.12: Волеро — Динамо-Казань 1:3 (25:22, 23:25, 22:25, 18:25).
- 21.12: Модржанска — Атом Трефл 0:3 (21:25, 25:27, 17:25).
- 21.12: Динамо-Казань — Волеро 3:1 (25:16, 19:25, 25:20, 25:18).
- 11.01: Динамо-Казань — Атом Трефл 3:0 (25:21, 25:16, 25:23).
- 11.12: Волеро — Модржанска 3:0 (25:21, 25:21, 25:20).
- 17.01: Модржанска — Динамо-Казань 3:1 (25:18, 25:20, 22:25, 25:19).
- 17.01: Атом Трефл — Волеро 3:2 (25:16, 23:25, 25:22, 22:25, 15:10).
Группа D
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Вакыфбанк Тюрк Телеком» Стамбул |
0:3 3:2 |
3:0 3:1 |
3:0 3:0 |
6 | 5 (1) | 1 | 15:6 | 14 | |
| 2 | «Азеррейл» Баку |
3:0 2:3 |
3:1 1:3 |
3:0 3:0 |
6 | 4 | 2 (1) | 15:7 | 13 | |
| 3 | «Фоппапедретти» Бергамо |
0:3 1:3 |
1:3 3:1 |
2:3 3:0 |
6 | 2 | 4 (1) | 10:13 | 7 | |
| 4 |  «Томис» Констанца |
0:3 0:3 |
0:3 0:3 |
3:2 0:3 |
6 | 1 (1) | 5 | 3:17 | 2 |
- 29.11: Томис — Азеррейл 0:3 (19:25, 18:25, 22:25).
- 30.11: Фоппапедретти — Вакыфбанк Тюрк Телеком 0:3 (14:25, 20:25, 17:25).
- 7.12: Азеррейл — Фоппапедретти 3:1 (25:15, 25:19, 22:25, 25:22.
- 8.12: Вакыфбанк Тюрк Телеком — Томис 3:0 (25:20, 25:19, 25:16).
- 13.12: Томис — Фоппапедретти 3:2 (25:19, 18:25, 17:25, 26:24, 15:11).
- 14.12: Азеррейл — Вакыфбанк Тюрк Телеком 3:0 (25:23, 25:21, 26:24).
- 20.12: Вакыфбанк Тюрк Телеком — Азеррейл 3:2 (21:25, 25:14, 25:23, 2025, 15:12).
- 22.12: Фоппапедретти — Томис 3:0 (25:11, 25:23, 25:22).
- 10.01: Томис — Вакыфбанк Тюрк Телеком 0:3 (18:25, 19:25, 23:25).
- 12.12: Фоппапедретти — Азеррейл 3:1 (25:23, 25:18, 22:25, 25:21).
- 17.01: Азеррейл — Томис 3:0 (25:20, 25:16, 27:25).
- 17.01: Вакыфбанк Тюрк Телеком — Фоппапедретти 3:1 (25:13 25:20, 18:25, 25:20).
Группа Е
| М | Команда | 1 | 2 | 3 | 4 | И | В | П | С/П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Динамо» Москва |
0:3 3:0 |
2:3 3:1 |
3:0 3:1 |
6 | 4 | 2 (1) | 14:8 | 13 | |
| 2 | «Скаволини» Пезаро |
3:0 0:3 |
1:3 3:0 |
3:0 3:0 |
6 | 4 | 2 | 13:6 | 12 | |
| 3 | «Мушинянка-Факро» Мушина |
3:2 1:3 |
3:1 0:3 |
3:0 3:1 |
6 | 0 (1) | 2 | 13:10 | 11 | |
| 4 |  «Црвена Звезда» Белград |
0:3 1:3 |
0:3 0:3 |
0:3 1:3 |
6 | 0 | 2 | 1:16 | 0 |
- 30.11: Мушинянка — Црвена Звезда 3:0 (25:17, 25:23, 25:18).
- 1.12: Скаволини — Динамо 3:0 (25:21, 25:17, 25:19).
- 7.12: Црвена Звензда — Скаволини 0:3 (10:25, 23:25, 13:25).
- 8.12: Динамо — Мушинянка-Факро 2:3 (25:23, 26:28, 25:15, 15:25, 8:15).
- 14.12: Динамо — Црвена Звезда 3:0 (25:17, 25:14, 25:19).
- 15.12: Скаволини — Мушинянка-Факро 1:3 (22:25, 25:20, 26:24, 20:25).
- 21.12: Црвена Звезда — Динамо 1:3 (18:25, 25:23, 21:25, 14:25).
- 21.12: Мушинянка-Факро — Скаволини 0:3 (23:25, 22:25, 26:28).
- 11.01: Мушинянка-Факро — Динамо 1:3 (22:25, 19:25, 25:19, 18:25).
- 12.12: Скаволини — Црвена Звезда 3:0 (25:23, 25:17, 25:22).
- 17.01: Црвена Звезда — Мушинянка-Факро 1:3 (15:25, 15:25, 26:24, 17:25).
- 17.01: Динамо — Скаволини 3:0 (26:24, 25:18, 25:20).
По итогам предварительного этапа в 1/8 плей-офф вышли по три лучшие команды из групп, а также чешская «Модржанска» (лучшая из числа занявших в группах последние места).
Плей-офф
1/8-финала
«Модржанска» (Простеёв) — «Фенербахче» (Стамбул)
«Атом Трефл» (Сопот) — «Рабита» (Баку)
- 1 февраля. 3:1 (22:25, 25:22, 25:20, 26:24).
- 9 февраля. 1:3 (25:21, 14:25, 20:25, 20:25). Экстра-сет 6:15.
«Дрезднер» (Дрезден) — «Динамо-Казань» (Казань)
«Волеро» (Цюрих) — «Азеррейл» (Баку)
«Вилла-Кортезе» — «Динамо» (Москва)
«Мушинянка-Факро» (Мушина) — «Расинг Клуб де Канн» (Канны)
«Эджзачибаши» (Стамбул) — «Вакыфбанк Тюрк Телеком» (Стамбул)
«Фоппапедретти» (Бергамо) — «Скаволини» (Пезаро)
Четвертьфинал
«Рабита» (Баку) — «Фенербахче» (Стамбул)
- 22 февраля. 0:3 (13:25, 24:26, 19:25).
- 29 февраля. 0:3 (20:25, 17:25, 20:25).
«Динамо-Казань» (Казань) — «Азеррейл» (Баку)
- 22 февраля. 3:1 (22:25, 25:23, 25:22, 25:21).
- 28 февраля. 0:3 (21:25, 23:25, 11:25). Экстра-сет 15:10.
«Вакыфбанк Тюрк Телеком» (Стамбул) — «Расинг Клуб де Канн» (Канны)
- 23 февраля. 3:0 (25:23, 25:21, 25:11).
- 1 марта. 2:3 (25:19, 14:25, 25:16, 21:25, 15:17). Экстра-сет 16:18.
«Вилла-Кортезе» — «Фоппапедретти» (Бергамо)
- 23 февраля. 3:1 (21:25, 25:15, 25:20, 25:19).
- 29 февраля. 2:3 (24:26, 27:25, 18:25, 25:20, 16:18). Экстра-сет 15:11.
Финал четырёх
24—25 марта 2012. Баку.
- Участники:
«Фенербахче» (Стамбул)
«Динамо-Казань» (Казань)
«Вилла-Кортезе»
«Расинг Клуб де Канн» (Канны)
Полуфинал
| «Фенербахче»
|
3:1 | «Динамо-Казань»
|
17:25, 25:23, 25:17, 25:18 | 24 марта. |
| «Расинг Клуб де Канн»
|
3:1 | «Вилла-Кортезе»
|
25:17, 26:24, 27:29, 25:15 | 24 марта. |
Матч за 3-е место
| «Динамо-Казань»
|
3:1 | «Вилла-Кортезе»
|
25:13, 25:17, 24:26, 25:23 | 25 марта. |
Финал
| 25 марта 2012 |
|
Баку СКК имени Гейдара Алиева |
||||||
| Счёт по партиям — 25:14, 25:22, 25:20. Время матча — 1 час 16 минут. Судьи: З.Белич, Х.Крафт. |
||||||||
Итоги
Положение команд
 «Фенербахче» (Стамбул)
|
 «Расинг Клуб де Канн» (Канны)
|
 «Динамо-Казань» (Казань)
|
| 4. «Вилла-Кортезе»
|
Призёры
«Фенербахче» (Стамбул)[www.cev.lu/Competition-Area/CompetitionTeamDetails.aspx?TeamID=7622&ID=551]: Фабиана Клаудино, Нихан Гюнейлигиль, Сенийе-Мерве Далбелер, Любовь Соколова, Ягмур Коджигыт, Дуйгу Баль, Седа Токатиоглу, Ким Ён Гун, Наз Айдемир, Зейнеп-Седа Эрйюз, Эда Эрдем, Логан Том. Главный тренер — Жозе Роберто Гимараэш (Зе Роберто).
«Расинг Клуб де Канн» (Канны)[www.cev.lu/Competition-Area/CompetitionTeamDetails.aspx?TeamID=7481&ID=551]: Тина Липицер-Самец, Амадея Дуракович, Татьяна Козлова, Ана Антониевич, Лорьян Делабарр, Софи Перон, Александра Фомина, Паола Кардулло, Виктория Равва, Надя Чентони, Милена Рашич, Елена Лозанчич. Главный тренер — Янь Фан.
«Динамо-Казань» (Казань)[www.cev.lu/Competition-Area/CompetitionTeamDetails.aspx?TeamID=7490&ID=551]: Мария Борисенко, Ирина Кузнецова, Леся Махно, Ольга Хржановская, Елена Пономарёва, Мария Белобородова, Джордан Ларсон, Екатерина Гамова, Марина Бабешина, Елена Ежова, Екатерина Уланова, Регина Мороз. Главный тренер — Ришат Гилязутдинов.
Индивидуальные призы
- MVP: Ким Ён Гун («Фенербахче»)
- Лучшая нападающая: Сара Павэн («Вилла-Кортезе»)
- Лучшая блокирующая: Мария Борисенко («Динамо-Казань»)
- Лучшая на подаче: Макэйр Уилсон («Вилла-Кортезе»)
- Лучшая на приёме: Джордан Ларсон («Динамо-Казань»)
- Лучшая связующая: Наз Айдемир («Фенербахче»)
- Лучшая либеро: Паола Кардулло («Расинг Клуб де Канн»)
- Самая результативная: Ким Ён Гун («Фенербахче»)
Напишите отзыв о статье "Женская Лига чемпионов ЕКВ 2011/2012"
Примечания
Ссылки
- [www.cev.lu/Competition-Area/competition.aspx?ID=551&PID=1126 Лига чемпионов 2011/2012 на сайте ЕКВ] (англ.)
- [www.todor66.com/volleyball/Europe_Cups/Women_CL_2012.html Архив волейбольных результатов] (англ.)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Женская Лига чемпионов ЕКВ 2011/2012
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
