Иванов, Андрей Вячеславович (актёр)
Поделись знанием:
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Андрей Иванов | |
Имя при рождении: |
Андрей Вячеславович Иванов |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Профессия: | |
Карьера: |
1994 — наст. время |
Андрей Вячеславович Иванов (род. 31 мая 1974) — актёр театра, кино и телевидения.
Биография
С 1994 года — актёр Тверского ТЮЗа.
Закончил Ярославский государственный театральный институт в 2001 году. С марта по август 2001 года играл в Ярославском академическом театре им. Ф. Волкова.
Женат, воспитывает сына.
Театральные работы
- Заяц — «Красная Шапочка» Е. Шварц
- Трубадур — «Трубадур и его друзья» Г. Гладков, В. Ливанов, Ю. Энтин
- Скрудж Макдак — «Проделки Шапокляк» Л. Лелянова
- Принц — «Русалочка» Г.-Х. Андерсен
- Раскольников — «Преступление и наказание» Ф. Достоевский
- Волк — «Братец Кролик и другие…» В. Лымарев
- Принц — «Белоснежка и семь гномов» Л. Устинов, О. Табаков
- Муаррон, Круази — «Кабала святош» М. Булгаков
- Бандит — «Трёхгрошовая опера» Б. Брехт
- Солдат — «Елена Премудрая» М. Бартенев
- Джонатан — «Папа, папа, бедный папа…» А. Копит
- Человек — «Прыгучий мышонок» И. Иванов
- Рисположенский — «Свои люди — сочтёмся» А. Островский
- Незнайка — «Приключения Незнайки и его друзей» В. Кириллов
- Орест — «Электра» Ж. Жироду
- Бык — «Клочки по закоулочкам» Г. Остер
- Васька Пепел — «На дне» М. Горький
- Герострат — «…Забыть Герострата!» Г. Горин
- Акела, вожак стаи — «Маугли» Р. Киплинг
- Риелтор Юрик — «Культурный слой» В. и М. Дурненковы
- Джек Воробей — «Питер Пэн» Дж. Барри
- Митрофанушка — «Недоросль» Д. Фонвизин
- Джордж Милтон — «О мышах и людях» Дж. Стейнбек
- Кавалер Лампетти — «Человек и джентльмен» Э. де Филиппо
- Иван Дементьевич Краснощёков — «Саня, Ваня, с ними Римас» В. Гуркин
- Кот Матвей — «Чудеса под Новый год» И. Свободная
- Тартюф — «Тартюф» Ж. Б. Мольер
- Мефистофель, Фауст в теле Мефистофеля - "Фауст" И. В. Гёте
Фильмография
- 2014 — Господа-товарищи (серии № 5 и № 6 «Неуловимый») — Яков Кошельков («Кошелёк»), главарь банды
- 2014 — Верь мне (телесериал) — спонсор
- 2013 — Мать-и-мачеха (в производстве) — Игорь
- 2013 — Лёд — тренер
- 2012 — Чемпионки (телесериал) — Григорий Александрович Чумаков
- 2010 — Такая же, как и не ты (короткометражный) — Рудольф
- 2009 — Люди Шпака — наркоторговец
- 2009 — История лётчика — первый пилот
- 2009 — Ножницы (короткометражный) — директор
- 2008—2009 — Ранетки — Максим Агеев
- 2008 — Северный ветер (Украина) — Бабашкин
- 2008 — Ранняя оттепель (короткометражный) — отец Женьки
- 2007 — Солдаты 13 — Хребтов
- 2006—2007 — Кадетство (3 сезона) — учитель информатики
- 2006 — Бес в ребро или Великолепная четверка — Сергей
- 2005 — Частный детектив — Ренат
- 2005 — Не хлебом единым — эпизод
- 2004 — Курсанты — эпизод
- 2004 — Дорогая Маша Березина — Толик
- 2004 — Дети Арбата — эпизод
- 2003—2009 — Адвокат — следователь
- 2003 — Свободная женщина-2 — оперативник
Призы и награды
Лауреат премии губернатора Тверской области в сфере культуры и искусства 1-й степени в номинации «За достижения в театральном искусстве», категория «Актёрская работа» — за роль Герострата в спектакле «Забыть Герострата» (2007 г.)
Напишите отзыв о статье "Иванов, Андрей Вячеславович (актёр)"
Ссылки
- [www.tuz-tver.ru/index.php?p=acter&id=9 Тверской театр юного зрителя]
- Андрей Иванов (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Иванов, Андрей Вячеславович (актёр)
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.