Именительный темы

Имени́тельный те́мы (именительный представления, сегмент) — фигура речи, на первом месте которой стоит изолированное имя существительное в именительном падеже, называющее тему последующей фразы. Его функция заключается в вызове особого интереса к предмету высказывания и усилении его звучания:

1. Зима!.. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь… (А. С. Пушкин)
2. Ах, Франция! Нет в мире лучше края! (А. С. Грибоедов)
3. Москва! Как много в этом звуке для сердца русского слилось, как много в нём отозвалось. (А. С. Пушкин)

Первая часть именительного темы может включать:

• слово;
• сочетание слов;
• несколько предложений.

«Учитель и ученик… Помните, что написал на своём портрете, подаренном юному Александру Пушкину, Василий Андреевич Жуковский: „Победителю-ученику от побеждённого учителя“. Ученик непременно должен превзойти своего учителя, в этом и есть самая высшая заслуга учителя, его продолжение, его радость, его право, пусть даже призрачное, на бессмертие…» (Михаил Дудин).

В данном примере номинативная конструкция «Учитель и ученик…» — название темы дальнейшего рассуждения. Эти слова являются ключевыми словами текста и определяют не только тему высказывания, но и главную мысль самого текста.

Таким образом, подобные конструкции, предшествующие тексту, имеют название именительный представления, или именительный темы. На именительный представления (темы) падает логическое ударение, а в речи такие конструкции выделяются особой интонацией. Эта речевая фигура, несомненно, делает высказывание экспрессивным.

Знаки препинания при именительном темы

Именительный темы (представления) в качестве синтаксической конструкции, изолированной от предложения, тему которого она представляет, отделяется такими знаками препинания, которые соответствуют концу предложения: точкой, восклицательным или вопросительным знаком, многоточием.

Каждый знак препинания вносит соответствующий интонационный и смысловой оттенок:

1. Слово! Язык! Об этом нужно писать не короткие статьи, а страстные воззвания к писателям, обширные монографии, тончайшие исследования (К. Г. Паустовский);
2. Москва, Сибирь. Два эти слова звучали именем страны (А. Т. Твардовский);
3. Журавли… Заваленный работою, вдалеке от сумрачных полей, я живу со странною заботою — увидать бы в небе журавлей (А. И. Солженицын);
4. Холодные и дикие просторы!.. Как давно были сказаны впервые эти слова и были ли они сказаны кем-то, или они всегда беззвучно и властно, как дух, стояли над Сибирью, ниспуская на человека путешествующего тоску и тревогу? (В. Г. Распутин);
5. Снегири! Как же я не замечал их раньше! (А. И. Солженицын);
6. Лунин… Нет, не могу не остановиться здесь на судьбе этого великого соотечественника (Вл. Чивилихин);
7. Золотая роза Шамета! Она отчасти представляется мне прообразом нашей творческой деятельности (К. Г. Паустовский);
8. Урал! Завет веков и вместе — предвестье будущих времен, и в наши души, точно песня, могучим басом входит он! (А. Т. Твардовский).

Чаще всего употребляются многоточия (для подчёркивания момента раздумья, паузы) и восклицательный знак (выражает экспрессивность), также часто используется сочетание восклицательного знака и многоточия.

См. также

• Именительный падеж

Ссылки

• www.svetozar.ru/lingvo/syntax/11.shtml
• www.hi-edu.ru/e-books/xbook142/01/index.html?part-021.htm
• Симакова Е. С. Русский язык. Экспресс-репетитор для подготовки к ЕГЭ. Выразительность русской речи. — М.: АСТ, 2009. — 94 с.

Отрывок, характеризующий Именительный темы

Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.