Пафос
Па́фос или патетика (греч. πάθος — страдание, страсть, возбуждение, воодушевление) — приём обращения к эмоциям аудитории[1]. Соответствует стилю, манере или способу выражения чувств, которые характеризуются эмоциональной возвышенностью, воодушевлением, драматизацией.
Как категория риторики пафос впервые был полно разработан Аристотелем, который наряду с пафосом выделял такие элементы риторики, как этос и логос. В трактовке Аристотеля, пафос представляет собой приём, при котором эстетика повествования передаётся через трагедию героя, его страдание и ответные эмоции зрителей. Используя пафос, автор или оратор должен вызвать у аудитории нужные чувства, при этом не открывая до конца собственные.
В более позднем представлении, в работах Гегеля, понятие пафоса расширилось, включая не только трагическую, но и торжественную возвышенную эстетику. Выделяют пафос героический, трагический, романтический, сентиментальный и сатирический. К пафосу традиционно прибегают авторы од, эпосов, трагедий.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пафос"
Примечания
- ↑ Robyn Walker. [books.google.se/books?id=EMXxhuVU-SYC&pg=PA128&dq=Pathos+emotional+appeal&hl=en&sa=X&ei=tUnbULPeFaeD4gT82YGgBg&ved=0CC0Q6AEwAA#v=onepage&q=Pathos%20emotional%20appeal&f=false Strategic Business Communication: For Leaders]. — Google Books.
Ссылки
- [nature.web.ru/litera/6.4.89.html Словарь по литературоведению]
- [psi.webzone.ru/st/156900.htm Пафос]
- [slovar.lib.ru/dictionary/pafos.htm Словарь а-я]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Пафос
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
