Иоанн (Левицкий)
 |
В этой биографической статье о человеке из России или страны СНГ не указано отчество. Вы можете помочь проекту, добавив отчество в текст статьи и переименовав её соответственно.
|
Иоанн<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1921 — май/июнь 1922 | ||
| Предшественник: | Филипп (Гумилевский) | |
| Преемник: | Иннокентий (Летяев) | |
| ||
| 18 июня — 14 ноября 1919 | ||
| Предшественник: | должность учреждена | |
| Преемник: | Димитрий (Вербицкий) | |
| ||
| 13 сентября 1916 — 18 июня 1919 | ||
| Предшественник: | должность учреждена | |
| Преемник: | должность упразднена | |
| ||
| 3 февраля 1908 — 12 октября 1916 | ||
| Избрание: | 25 декабря 1907 | |
| Предшественник: | должность учреждена | |
| Преемник: | Филипп (Гумилевский) | |
| Имя при рождении: | Иоанникий Левицкий | |
| Принятие монашества: | 18 июня 1892 | |
| Епископская хиротония: | 3 февраля 1908 | |
Иоанн (в миру Евгений Левицкий; 7 (19) января 1857, Киевская губерния — (?) 18 января 1924-1926 (?) — деятель обновленчества, до 1922 года — епископ Русской православной церкви, епископ Кубанский и Краснодарский.
Биография
Родился 7 января 1857 года в Киевской епархии в семье псаломщика.
В 1880 году окончил Киевскую духовную семинарию.
21 мая 1881 года рукоположен во священника.
В 1889 году поступил в Киевскую духовную академию.
18 июня 1892 года пострижен в монашество.
В 1893 году окончил академию со степенью кандидата богословия[1] и назначен смотрителем Донского духовного училища в Москве.
С 1895 года — инспектор Олонецкой духовной семинарии.
В 1896 году перемещён в Саратовскую духовную семинарию.
С 29 ноября 1900 года — ректор Астраханской духовной семинарии в сане архимандрита.
В 1907 году вошёл в состав Распорядительного комитета Астраханского Русского Патриотического Общества[2].
25 декабря 1907 года Святейший Синод принял решение об учреждении в Ставропольской епархии Ейского викариатства с пребыванием епископа в Екатеринодаре и определил на эту кафедру архимандрита Иоанна[3].
31 января 1908 гола в зале заседаний Синода состоялось наречение ректора Астраханской духовной семинарии архимандрита Иоанна (Левицкого) во епископа Ейского, викария Ставропольской епархии.
3 февраля 1908 года в Троицком соборе Александро-Невской лавры хиротонисан во епископа Ейского, викария Ставропольской епархии.
30 сентября 1916 года Указом Святейшего Синода «о наделении викарных епископом особыми полномочиями» Ейский епископ получил право созыва съездов духовенства Кубанской области и церковных старост для решения местных вопросов, самостоятельного освящения антиминсов и получения св. мира из Московской синодальной конторы, создания собственной канцелярии и пресвитерского совета. В ведение Преосвященного были отнесены все церковные учебные заведения и наблюдение за порядком преподавания в них Закона Божиего. Таким образом, епископ Иоанн практически в делах управления Кубанской епархией de facto получил статус самостоятельного епархиального архиерея, оставшись при этом управляющим викарной епископией в составе Ставропольской епархии[4].
2 октября того же года Указом Синода епископ Иоанн получил новый титул «Кубанский и Екатеринодарский»[4].
Поддержал Февральскую революцию 1917 года. 12 марта обратился с телеграммами к Временному правительству, в которых сообщал, что «молитвенно испрашивает у Бога помощи ему в трудах на благо и славу освобожденной родины» и «выражает свою радость в связи с наступлением новой эры в жизни Православной Церкви и духовенства». При открытии 13 апреля Чрезвычайного съезда делегатов духовенства Кубанской епископии он сказал: «Теперь народ-богатырь сбросил с себя оковы рабства, и Церковь вздохнула свободнее. Как узник, освобожденный из темницы, чувствует себя на верху счастья, так и Церковь в лице верных чад своих не может не радоваться своему освобождению от тех стеснений, которые давили самоопределяющуюся ее жизнедеятельность. Только свободная Церковь в свободном государстве может свободно служить народному благу»[3].
26 апреля 1919 года а архиерейских покоях епископа Иоанна состоялось совещание, на котором было принято решение о созыве областного церковного собора и организации временной высшей церковной власти[3].
В мае того же года в года Ставрополе состоялся Юго-Восточный Русский Церковный собор, на котором было принято решение о выделении Кубанского викариатства из состава Ставропольской епархии. Вошёл в образованное тогда же Временное высшее церковное управление на Юго-Востоке России[5].
18 июня решением Временного высшего церковного управления на Юго-Востоке России (ВВЦУ ЮВР) была образована самостоятельная Кубанская и Екатеринодарская епархия под управлением епископа Иоанна[4].
Осенью 1919 года по решению ВВЦУ ЮВР архиепиепископ Евлогий (Георгиевский) провёл в Кубанской епархии ревизию. По словам архиепископа Евлогия, «Преосвященный Иоанн, слабый и беспомощный человек, в столь трудное и бурное революционное время наладить управление своей епархии не сумел. В епархиальных делах был хаос, в консистории с ним мало считались… Развал в управлении епархией дошёл до крайнего предела». По воспоминаниям протопресвитера Георгия Шавельского, епископ Иоанн был добрый и благочестивый, но неспособный к активной деятельности человек, целиком полагавшийся на своего секретаря[3].
14 ноября 1919 года решением ВВЦУ ЮВР отстранён от управления епархией ввиду её неудовлетворительного состояния. По словам протопресвитера Георгия Шавельского, первоначально епископу предлагали перевод на одно из викариатств Киевской епархии, но он отказался и согласился уйти на покой, став настоятелем Кавказского Николаевского миссионерского монастыря (ст. Кавказская). Георгий Шавельский также сообщает, что после решения об увольнении епископа Иоанна его продолжали поминать в храмах Кубани как правящего архиерея[4].
В 1921 году после нескольких обращений населения региона к Патриарху Тихону епископ Иоанн был вновь возвращен на Кубанскую кафедру. Об этом писал из письма секретаря канцелярии Синода Н. В. Нумеров митрополиту Антонию (Храповицкому): «Кубанским и Краснодарским восстановлен Е[пископ] Иоанн, удалённый с этой кафедры Вр. В. Церк. правлением. За него шла большая агитация на Кубани, было несколько депутаций к П-ху. Последний сначала упирался, но вынужден был уступить. Теперь бомбардируют просьбами о возведении его в сан архиепископа». Таким образом, в декабре того же года он был возведён в сан архиепископа[4].
Под его руководством епархиальное собрание духовенства Кубани в апреле 1922 года постановило поддержать кампанию по изъятию церковных ценностей[4].
В мае того же года присоединился к обновленчеству, признав Высшее церковное управление (ВЦУ)[6].
Епископ Ейский Евсевий (Рождественский), викарий Кубанской епархии, после троекратного увещания объявил епископа Иоанна впавшим в раскол, перестал упоминать его имя за богослужением и взял на себя управление Кубанской епархией.
29 октября 1922 года вошёл в состав обновленческого Высшего Церковного Управления.
В апреле 1923 года участвовал в качестве свидетеля обвинения в судебном процессе над епископом Евсевием в Краснодаре. По замечанию протопресвитера Михаила Польского, опиравшегося на свидетельства очевидцев, «к чести покойного архиепископа он ничего не показал против епископа Евсевия, и в устроенном им поединке он чувствовал себя видимо смущенно и не находил, что отвечать епископу на его спокойные вопросы, касавшиеся причин их разделения»[3].
В мае того же года архиепископ Иоанн принял участие в обновленческом поместном соборе, поставил подпись под постановлением о лишении Патриарха Тихона Патриаршества и духовного сана, что противоречит ошибочному распространенному утверждению о его смерти, якобы наступившей 18 января 1923 года. В июле того же года отправлен обновленческим синодом на покой[3].
Согласно данным архиепископа Флавиана (Иванова) скончался 18 января 1923 года за всенощным бдением в Екатерининском кафедральном соборе. Однако по данным Д. Н. Никитина он еще упоминался в документах 1926 гада, как находящийся на покое[4]. По предположению Мануила (Лемешевского), скончался не ранее 1927 года.
Напишите отзыв о статье "Иоанн (Левицкий)"
Примечания
- ↑ [www.petergen.com/bovkalo/duhov/kievda.html Выпускники Киевской духовной академии 1823-1869, 1885-1915 гг.]
- ↑ [www.hrono.info/organ/rossiya/astrah_ru_ob.html Астраханское Русское Патриотическое Общество]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Д. Н. Никитин [www.pravenc.ru/text/469502.html ИОАНН] // Православная энциклопедия. Том XXIII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2010. — С. 417-418. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-042-4
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Н.В. Кияшко. [kanonkuban.cerkov.ru/istoriya-eparxii/arxiepiskop-ioann-levickij/ Архиепископ Кубанский и Екатеринодарский Иоанн (Левицкий)] (ru-RU). Комиссия по канонизации святых Екатеринодарской епархии. Проверено 12 октября 2015.
- ↑ [www.pravenc.ru/text/155428.html ВРЕМЕННОЕ ВЫСШЕЕ ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ НА ЮГО-ВОСТОКЕ РОССИИ] // Православная энциклопедия. Том IX. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2005. — С. 507-510. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-015-3
- ↑ Кияшко Н.В. Из истории возникновения и развития обновленческого раскола на Кубани в первой половине XX века // Северный Кавказ: проблемы и перспективы развития этноконфессиональных отношений: материалы II Всерос. (с междунар. участием) науч.-практ. конф. (г. Славянск-на-Кубани, 30 окт. – 1 нояб. 2015 г.) / под. ред.: Т.Г. Письменной, А.Н. Рябикова, Е.В. Манузина.. — 2015. — С. 52. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=978-5-90363-056-1&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 978-5-90363-056-1].
Ссылки
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_3911 Иоанн (Левицкий)]
- [kanonkuban.cerkov.ru Комиссия по канонизации святых Екатеринодарской епархии Русской Православной Церкви]
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Иоанн (Левицкий)
Он подошел к князю Василью.– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
