Йепес, Нарсисо
Поделись знанием:
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
| Нарсисо Йепес исп. <i>Narciso Yepes</i> | |
 Нарсисо Йепес с 10-струнной гитарой | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
исп. Narciso Garcia Yepes |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Годы активности |
1943-1996 |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты | |
| [www.narcisoyepes.org/ narcisoyepes.org] | |
Нарсисо Йепес (иногда упоминается как Епес, исп. Narciso Yepes) (Лорка, Мурсия; 14 ноября 1927 — 3 мая 1997; Мурсия) — испанский классический гитарист.
Содержание
Биография
Родился 14 ноября 1927 года в небогатой крестьянской семье в пригороде Лорки (провинция Мурсия) на юге Испании. Первую гитару четырехлетнему Нарсисо купил отец, очень хотевший приобщить сына к музыке. Вскоре он нашел в Лорке для сына преподавателя — Хесуса Геварра, от которого мальчик и получил первые уроки сольфеджио и игры на гитаре. Через девять лет, в 1936 году, когда в Испании началась гражданская война, семья переехала в Валенсию. В 1940 году Нарсисо поступил в Консерваторию и учился у пианиста Висенте Асенсио, технику игры на гитаре осваивал самостоятельно. В эти годы Нарсисо Йепес много играл в любительских концертах, где, аккомпанируя певцам фламенко, он совершенствовал свою исполнительскую технику и развивал чувство ритма. Дебют музыканта состоялся в 1943 году в Театре Серрано (Teatro Serrano) в Валенсии. Затем семья вернулась в Лорку, но по совету знаменитого дирижера Атаульфо Архенты (Ataulfo Argenta), с которым он тогда выступал, Нарсисо Йепес вскоре вернулся в Мадрид, где познакомился с Рехино Сайнс де ла Маса и Хоакином Родриго. Знаменитый «Аранхуэсский концерт» Хоакина Родриго, посвященный композитором Р. Сайнс де ла Маса, и стал тем самым произведением, с которого началась профессиональная сольная карьера Нарсисо Йепеса: в 1947 году он исполнил его в Мадриде вместе с камерным оркестром под управлением Атаульфо Архенты. Это выступление получило самую высокую оценку публики и музыкальной критики. В 1948 году с огромным успехом прошел концерт гитариста в Женеве. В 50-е годы его репутация как превосходного гитариста была столь велика, что по своей популярности он уступал лишь Сеговии.
Несмотря на профессиональное признание и известность, которое принесли ему уже дебютные выступления, Нарсисо Йепес продолжал музыкальное образование: он едет в Париж, где в 1950 году учится у Джордже Энеску, а также знакомится с несколькими знаменитыми музыкантами (Вальтером Гизекинг, Надей Буланже и др.), оказавшими значительное влияние на формирование его личности как музыканта. Здесь же в Париже Йепес познакомился со студенткой философского факультета Марысей Шумляковской, которая в 1958 году стала его женой[1].
Широкой публике имя Нарсисо Йепеса стало особенно известно благодаря фильму «Запрещённые игры»[2] (1952 г.) и прозвучавшему в нем знаменитому «Романсу»[3][4].
Лишь в 1993 году из-за ухудшения здоровья музыкант вынужден был ограничить количество своих публичных выступлений. Последний концерт Нарсисо Йепеса состоялся в 1996 году в испанском городе Сантандере. Умер он 3 мая 1997 года в Мурсии.
Помимо музыки для кино (кроме «Запрещенных игр», он написал также музыку к фильму «Девушка с золотыми глазами»), Нарсисо Йепес является автором ряда сочинений для гитары и оркестра, а также многих транскрипций произведений композиторов XVII и XVIII вв. (Нарсисо Йепес осуществил колоссальную работу по восстановлению и публикации нот неиздававшейся ранее старинной музыки ренессанса и барокко).
В 1964 году Йепес исполнил Аранхуэсский концерт с Берлинским симфоническим оркестром, на котором впервые представил публике десятиструнную гитару[5], которую он создал совместно со знаменитым гитарным мастером Хосе Рамиресом III[6]. 
Этот инструмент позволил переложить произведения, в оригинале написанные для барочной лютни, без удаления или транспозиции басовых нот. Впрочем, основной причиной создания этого инструмента было добавление четырех струн, настроенных в до, ля#, соль#, фа#, что привело к созданию гитары с полной хроматической гаммой — сходной с фортепиано с его педальным механизмом.
Нарсисо Йепес вел необычайно активную концертную деятельность, гастролируя почти по всему миру. В период с 1960 по 1970 гг. он выступал в Восточной и Западной Европе, Северной и Южной Америке и странах Восточной Азии. В 1980 году он совершил турне, в ходе которого выступал в Советском Союзе, а затем дал 40 концертов в Японии.
В 1980-е годы Йепес создал «Трио Йепес», в состав которого вошел его сын Игнасио Йепес на флейте и его дочь Анна — в качестве танцора и хореографа.
Заслуги Нарсисо Йепеса как исполнителя, композитора и педагога отмечены многочисленными национальными и международными наградами и почетными званиями. При жизни музыканта ему посвящали сочинения для гитары и гитары с оркестром многие крупные композиторы. Именем Нарсисо Йепеса на его родине названы улица, школа, консерватория, концертный зал.
Цитаты
- Анхело Хильярдино об отношениях между Архентой и Йепесом:
- «A very young Narciso Yepes — not yet enlightened by Argenta’s lessons, but surely capable of occupying the hot seat with dignity — gave at least one public performance of „Aranjuez“ on 1948»[7]
- «[…] great Spanish conductor Ataulfo Argenta (1913—1958).[…] He associated Yepes to his project and he taught the guitarist how to perform Aranjuez note by note. Yepes was humble and intelligent enough to do exactly what Argenta had asked him to do. It was only after that historical recording that Aranjuez became a famous piece, and Yepes an even more famous guitarist.»[8]
- «Argenta played the shapes at the piano and the guitarist absorbed them with his skilfullness.»[9]
- «I refer to the interpretation of the piece: in order to have the solo part performed with full consistency to his views (and to the orchestra) Argenta took Yepes under a thorough instruction and he was able to get from him the best. I never implied that Yepes couldn’t read pieces himself — he had been given basic music instruction by the composer Vicente Asencio, who had added a lot of knowledge to the rather amateurish musical instruction Yepes had got from his former teacher, the guitarist Estanislao Marco.»[10]
Избранные записи
[www.deutschegrammophon.com/catalog/index.htms?ART_ID=YEPNA&AUTOSTART=1 Записи] на Deutsche Grammophon
- «La Fille aux Yeux d’Or» (original film soundtrack) (Fontana, 460.805)
- «Narciso Yepes: Bacarisse/Torroba» (Concertos) (London, CCL 6001)
- «Jeux Interdits» (Original film soundtrack) (London, Kl 320)
- «Narciso Yepes: Recital» (London, CCL 6002)
- «Falla/Rodrigo» (Concierto de Aranjuez) (London, CS 6046)
- «Spanish Classical Guitar Music» (London, KL 303)
- «Vivaldi/Bach/Palau» (Conciertos & Chaconne)(London, CS 6201)
- «Guitar Recital: Vol. 2» (London, KL 304)
- «Rodrigo/Ohana» (Concertos) (London, CS 6356)
- «Guitar Recital: Vol. 3» (London, KL 305)
- «The World of the Spanish Guitar Vol. 2» (London, STS 15306)
- «Simplemente» (re-release of early recordings) (MusicBrokers, MBB 5191)
- «Guitar Music Of Spain» (LP Contour cc7584)
- «Recital Amerique Latine & Espagne» (Forlane, UCD 10907)
- «Les Grands d’Espagne, Vol. 4» (Forlane, UM 3903)
- «Les Grands d’Espagne, Vol. 5» (Forlane, UM 3907)
- «Fernando Sor — 24 Etudes» (Deutsche Grammophon, 139 364)
- «Spanische Gitarrenmusik aus funf Jahrhunderten, Vol. 1» (Deutsche Grammophon, 139 365)
- «Spanische Gitarrenmusik aus funf Jahrhunderten, Vol. 2» (Deutsche Grammophon, 139 366)
- «Joaquin Rodrigo: Concierto de Aranjuez, Fantasia para un Gentilhombre» (Deutsche Grammophon, 139 440)
- «Rendezvous mit Narciso Yepes» (Deutsche Grammophon, 2538 106)
- «Luigi Boccerini: Gitarren-Quintette» (Deutsche Grammophon, 2530 069 & 429 512-2)
- «J.S. Bach — S.L. Weiss» (Deutsche Grammophon, 2530 096)
- «Heitor Villa-Lobos» (Deutsche Grammophon, 2530 140 & 423 700-2)
- «Musica Espanola» (Deutsche Grammophon, 2530 159)
- «Antonio Vivaldi» (Concertos) (Deutsche Grammophon, 2530 211 & 429 528-2)
- «Musica Catalana» (Deutsche Grammophon, 2530 273)
- «Guitarra Romantica» (Deutsche Grammophon, 2530 871)
- «Johann Sebastian Bach: Werke fur Laute» (Works for Lute — Complete Recording on Period Instruments) (Deutsche Grammophon, 2708 030)
- «Francisco Tarrega» (Deutsche Grammophon, 410 655-2)
- «Joaquin Rodrigo» (Guitar Solos) (Deutsche Grammophon, 419 620-2)
- «Romance d’Amour» (Deutsche Grammophon, 423 699-2)
- «Canciones espanolas I» (Deutsche Grammophon, 435 849-2)
- «Canciones espanolas II» (Deutsche Grammophon, 435 850-2)
- «Rodrigo/Bacarisse» (Concertos) (Deutsche Grammophon, 439 5262)
- «Johann Sebastian Bach: Werke fur Laute» (Works for Lute — Recording on Ten-String Guitar) (Deutsche Grammophon, 445 714-2 & 445 715-2)
- «Rodrigo/Halffter/Castelnuovo-Tedesco» (Concertos) (Deutsche Grammophon, 449 098-2)
- «Domenico Scarlatti: Sonatas» (Deutsche Grammophon, 457 325-2 & 413 783-2)
- «Guitar Recital» (Deutsche Grammophon, 459 565-2)
- «Asturias: Art of the Guitar» (Deutsche Grammophon, 459 613-2)
- «Narciso Yepes» (Collectors Edition box set) (Deutsche Grammophon, 474 667-2 to 474 671-2)
- «20th Century Guitar Works» (Deutsche Grammophon)
- «Guitar Music of Five Centuries» (Deutsche Grammophon)
- «G.P. Telemann» (Duos with Godelieve Monden) (Deutsche Grammophon)
- «Guitar Duos» (with [www.webcitation.org/query?url=www.geocities.com/Vienna/Studio/2971/godelievemonden.jpg&date=2009-10-25+11:44:05 Godelieve Monden]) (BMG)
- «Leonardo Balada: Symphonies» ('Persistencies') (Albany, TROY474)
Избранные произведения, написанные для или посвященные Нарсисо Йепесу
- Concepcion Lebrero: Remembranza de Juan de la Cruz
- Estanislao Marco: Guajira
- Tomas Marco: Concierto «Eco»
- Хоакин Родриго: En los trigales (1939)
- Manuel Palau: Concierto levantino
- Manuel Palau: Ayer
- Manuel Palau: Sonata
- Salvador Bacarisse: Concertino in A-minor
- Salvador Bacarisse: Suite
- Salvador Bacarisse: Ballade
- Maurice Ohana: Tiento (1955)
- Maurice Ohana: Concerto «Trois Graphiques» (1950-7)
- Maurice Ohana: Si le jou parait… (1963)
- Cristobal Halffter: Codex 1 (1963)
- Лео Брауэр: Tarantos
- alcides lanza: modulos I (1965)
- Leonardo Balada: Guitar Concerto No. 1 (1965)
- Antonio Ruiz-Pipo: Cinqo Movimientos (1965)
- Antonio Ruiz-Pipo: Canciones y Danzas (1961)
- Leonardo Balada: Analogias (1967)
- Antonio Ruiz-Pipo: «Tablas» Concerto (1968-69/72)
- Vicente Asencio: Collectici intim (1970)
- Vicente Asencio: Suite de Homenajes
- Bruno Maderna: Y despues (1971)
- Leonardo Balada: «Persistencias» Sinfonia-concertante (1972)
- Jorge Labrouve: Enigma op. 9 (1974)
- Jorge Labrouve: Juex op. 12 (Concertino) (1975)
- Luigi Donora: Rito (1975)
- Francisco Casanovas: La gata i el belitre
- Miguel Angel Cherubito: Suite popolar Argentina
- Jose Peris: Elegia
- Xavier Montsalvatge: Metamorfosis de Concierto (1980)
- Xavier Montsalvatge: Fantasia para guitarra y arpa (1983)
- Federico Mompou: Canco i dansa no. 13
Напишите отзыв о статье "Йепес, Нарсисо"
Ссылки
- [www.fundacionjoseguillermocarrillo.com/sitio/musclasica_narciso_yepes.php International Jose Guillermo Carrillo Foundation] (англ.)
- [www.narcisoyepes.org/ Официальная страница]
- [personal.redestb.es/angel.martin/narciso.htm Biography] ([personal.redestb.es/angel.martin/ Conservatorio de Musica «Narciso Yepes» Lorca (Murcia) Espana])
- [www.allmusic.com/artist/q6873 Йепес, Нарсисо] (англ.) на сайте Allmusic Биография
- [www.regmurcia.com/servlet/integra.servlets.ServletLink?sit=c%7C373%7Ca%7C82%7Cm%7C1935%7C&cad=ReportajesPortal$Narciso%20Yepes$1529$DETALLE_REPORTAJES Information Region de Murcia Digital] (исп.)
- [guitarreando.iespana.es/yepes.htm Биография] (исп.)
- [platea.pntic.mec.es/~jgarci1/naryepes.htm A.MA.MUS. es una Asociacion de Maestros de Musica] (исп.)
- [aliso.cnice.mecd.es/~jheras1/yepes.htm Information] (эсп.)
- [www.um.es/universidad/historia-umu/dhc/narciso-yepes.php Narciso Yepes receiving Doctores Honoris Causa] at Universidad de Murcia ([www.um.es/universidad/historia-umu/dhc/doctores/yepes.php audio]) (англ.)
- [manuelsegura.wordpress.com/2007/04/09/narciso-yepes-al-habla-con-la-guitarra/ Entrevista Con Narciso Yepes] (includes audio interview) by Manuel Segura; Murcia, February 1988 (исп.)
- [tar.gr/content/content.php?id=1021 TAR — Μουσικό διαδικτυακό περιοδικό] (греч.)
- Narciso Yepes (англ.) на сайте Internet Movie Database
- uk.youtube.com/watch?v=TWJfF0XegAw Narciso Yepes explains his authorship of the Romance (англ.)
- [www.tenstringguitar.info www.tenstringguitar.info] Site about the modern Yepes 10-string guitar as envisioned by Narciso Yepes (edited by Viktor van Niekerk) (англ.)
Фотографии
- [archive.is/20130124041658/www.garcianieto.com/Fotos/Fotos%20de%20Personalidades/Narciso%20Yepes.jpg 1]
- [archive.is/20130127074251/www.kalipedia.com/kalipediamedia/artes/media/200708/22/musica/20070822klpartmsc_180.Ies.LCO.jpg 2]
- [www.narcisoyepes.org/imagenes/narcisoyepes.jpg 3]
Статьи
- [servicios.laverdad.es/ababol/pg070428/suscr/nec10.htm Narciso Yepes en el recuerdo] by Antonio Diaz Bautista ([www.laverdad.es laverdad.es]) (исп.)
- [canales.laverdad.es/ababol/pg070224/suscr/nec8.htm Narciso Yepes y su legado olvidado] ([www.laverdad.es laverdad.es]) (исп.)
Записи
- [www.deutschegrammophon.com/catalog/index.htms?ART_ID=YEPNA&AUTOSTART=1 Recordings] на Deutsche Grammophon
- [digital-library.csun.edu/cdm4/results.php?CISOOP1=any&CISOBOX1=Narciso+Yepes&CISOFIELD1=CISOSEARCHALL&CISOROOT=all Несколько обложек LP] (Oviatt Library Digital Collections) (англ.)
- [www.just-video.net/video/joaquin-rodrigo-concierto-de-aranjuez-by-narciso-yepes.html Joaquin Rodrigo — Concierto de Aranjuez by Narciso Yepes] (англ.)
Примечания
- ↑ У них родилось трое детей: Хуан де ла Крус (погиб в результате несчастного случая), Игнасио (стал дирижером оркестра) и Ана (хореограф Парижской оперы).
- ↑ Фильм режиссёра Рене Клемана «Запрещенные игры» ('Jeux Interdits' / 'Juegos Prohibidos'), вышел на экраны в 1952 году и завоевал призы Каннского и Венецианского кинофестивалей, а также получил «Оскар» в номинации «лучший зарубежный фильм года». Нарсисо Йепес был композитором и исполнителем музыки к этому фильму.
- ↑ Нарсисо Йепес нисколько не сомневался в своем праве на авторство в отношении Романса из «Запрещенных игр» — «Romance» (de «Juegos Prohibidos»), и говорил, что записал этот романс еще в юности. Тем не менее, этот романс все же больше известен как «Романс Гомеса» (Gomez' Romance): Висенте Гомес (1911—2001) издал свою версию в 1940 году (более чем за 10 лет до появления аранжировки Йепеса) под названием: «Romance de Amor, Cancion Tema, Musica de Vicente Gomez». Впрочем, авторство Гомеса также не является полным и бесспорным, и романс вполне справедливо называют анонимным — Romance Anonimo — делая различие между авторством на сам романс и авторством на его аранжировку. Известны и другие версии этого романса.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=TWJfF0XegAw Нарсисо Йепес рассказывает о Романсе из фильма.]
- ↑ [guitarmag.net/yepes/ Видео: Йепес играет на десятиструнной гитаре]
- ↑ Рамирес III, Хосе
- ↑ [www.ga-usa.com/classical-guitar/projects/ag_post/100/ag00028.html SCG:[AG_post] Segovia-Rodrigo 2]
- ↑ [www.ga-usa.com/classical-guitar/projects/ag_post/100/ag00025.html SCG:[AG_post] Re: R: Re: Re: G Read/ was Finale instruction book Re: Yepes and Rodrigo]
- ↑ [www.ga-usa.com/classical-guitar/projects/ag_post/100/ag00027.html SCG:[AG_post] Rodrigo-Segovia]
- ↑ [www.ga-usa.com/classical-guitar/projects/ag_post/100/ag00029.html SCG:[AG_post] Re: R: Yepes and Rodrigo]
Отрывок, характеризующий Йепес, Нарсисо
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
