Классический «Доктор Кто» (18 сезон)
Классический «Доктор Кто» 18 сезон | |
---|---|
В ролях | Том Бейкер Лалла Уорд Джон Лисон Мэтью Уотерхаус Сара Саттон Джанет Филдинг |
Страна | Великобритания |
ТВ-канал | BBC One |
Первый показ | 30 августа 1980 года — 21 марта 1981 года |
Количество эпизодов | 28 (7 серий) |
Хронология сезонов | |
← Предыдущий | Следующий → |
Сезон 17 | Сезон 19 |
Премьера восемнадцатого сезона классических серий британского научно-фантастического сериала «Доктор Кто» состоялась 30 августа 1980 года, с выходом на экраны первого эпизода серии «Вольный улей». Сезон завершился 21 марта 1981 года показом последнего эпизода серии «Логополис».
Содержание
Актёрский состав
Основной
- Том Бейкер в роли Четвёртого Доктора
- Лалла Уорд в роли Романы II
- Джон Лисон озвучил К-9 второй модели
- Мэтью Уотерхаус в роли Адрика
- Сара Саттон в роли Ниссы
- Джанет Филдинг в роли Тиган Джованки
Сезон 18 стал последним для Тома Бейкера, исполнителя роли Четвёртого Доктора: после семи лет съёмок он покинул проект, на данный момент это самое продолжительное участие актёра «Доктора Кто» в данном сериале. Лалла Уорд, сыгравшая второе воплощение Романы, в последний раз замечена в серии «Врата воинов», а Джон Лисон, вернувшийся к озвучиванию питомца Доктора — металлической робособаки К-9 второй модели — окончательно покинул проект в той же серии. Новые спутники Доктора: Адрик (Мэтью Уотерхаус), Нисса (Сара Саттон) и Тиган Джованка (Джанет Филдинг) — появились в сериях «Полный круг», «Хранитель Тракена» и «Логополис» соответственно. Сезон является первым с 1967 года, в котором Доктор путешествует сразу с тремя спутниками.
Приглашённый
В серии «Хранитель Тракена» вновь появляется заклятый враг Доктора, Мастер. На этот раз его роль исполнил Джеффри Биверс. Это же воплощение появляется и в последующих сериях сезонах, но уже в исполнении Энтони Эйнли.
Список серий
В 18 сезоне место продюсера «Доктора Кто» занял Джон Натан-Тернера, заменив ушедшего Грэма Уильямса, в то время как Кристофер Г. Билмид становится редактором сценариев вместо Дугласа Адамса. Также, только на этот сезон, в качестве исполнительного продюсера в проект вернулся Барри Леттс. Все серии вернулись к формату, который использовался при выпуске ранних сезонов, вследствие чего сюжет каждой из них плавно перетекал в сюжет последующей. Кроме того, три серии — «Полный круг», «Состояние упадка» и «Врата воинов» — представляют собой единую, взаимосвязанную трилогию, в которой рассказывается о появлении Адрика и об уходе Романы и К-9.
Между сериями «Состояние упадка» и «Врата воинов» был сделан рождественский хиатус-перерыв длиной в три недели.
№ | # | Название | Частей (эпизодов) | Режиссёр | Сценарист | Зрителей (миллионов)[1] |
Индекс оценки[1] | Дата выхода в эфир |
Код |
---|
Показ
18 сезон классических серий «Доктора Кто» транслировался на канале BBC One с 30 августа 1980 года по 21 марта 1981 года.
DVD-релизы
Серия | Количество и продолжительность эпизодов |
Регион 2 | Регион 4 | Регион 1 |
---|---|---|---|---|
Вольный улей | 4 × 25 м. | 5 июля 2004 года | 7 октября 2004 года | 7 июня 2005 года |
Меглос | 4 × 25 м. | 10 января 2011 года | 20 января 2011 года | 11 января 2011 года |
Трилогия об Е-пространстве: Полный круг (4 эпизода) Состояние упадка (4 эпизода) Врата воинов (4 эпизода) |
12 × 25 м. | 26 января 2009 года | 5 марта 2009 года | 5 мая 2009 года |
Хранитель Тракена В Регионах 2 и 4 выходил только в рамках сборника New Beginnings В Регионе 1 либо в виде отдельного издания, либо в составе различных сборников |
4 × 25 м. | 29 января 2007 года | 7 марта 2007 года | 5 июня 2007 года |
Логополис В Регионах 2 и 4 выходил только в рамках сборника New Beginnings В Регионе 1 либо в виде отдельного издания, либо в составе различных сборников |
4 × 25 м. | 29 января 2007 года | 7 марта 2007 года | 5 июня 2007 года |
Книги
Серия | Адаптация | Автор | Впервые опубликована |
---|---|---|---|
«Вольный улей» | «Доктор Кто и Вольный улей» | Дэвид Фишер | |
«Меглос» | «Меглос» | Терренс Дикс | |
«Полный круг» | «Полный круг» | Эндрю Смит | |
«Состояние упадка» | «Доктор Кто и Состояние упадка» | Терренс Дикс | |
«Врата воинов» | «Доктор Кто и Врата воинов» | Джон Лидекер | |
«Хранитель Тракена» | «Доктор Кто и Хранитель Тракена» | Терренс Дикс | |
«Логополис» | «Логополис» | Кристофер Г. Бидмид |
Напишите отзыв о статье "Классический «Доктор Кто» (18 сезон)"
Примечания
|
Отрывок, характеризующий Классический «Доктор Кто» (18 сезон)
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.